"Русское небо в тебе и во мне куполами..." - эти строки Н. Боголюбова словно приоткрывают тяжелые, пожелтевшие от времени страницы истории нашего народа. Много скорбей и испытаний было на его пути, немало гроз проносилось над головой...

 

 

Но во все времена незримой силой, наполняющей своим звуком  все внутреннее естество человека, был  звон колоколов. Он возвещал людям о самых разных событиях, происходящих в их жизни. Ведь по звону колокола люди шли не только в церковь: с помощью специального колокола собирали крестьян на барщину; особые колокола позора звонили, когда преступника вели на казнь. Но колокола были не только сигналом к работе или печальным сопровождением казни. Со временем они стали для городов олицетворением  независимости и самостоятельности. Об этом свидетельствует тот факт, что при известии о приближении врага местные жители старались спрятать колокола, несущие для них не только материальную, но и духовную ценность. А во время восстаний именно колокола становились вестниками мятежа. Церковные колокола переставали звонить, если на город, графство, королевство папа накладывал интердикт, т. е. запрещение совершать церковные службы. Папа мог наказать интердиктом и восставший город, как это было с Кельном или Порту, в котором интердикт длился 60 лет. И все это время колокола молчали, так что даже монахи созывались на службу трещотками. Колокола звонили при встрече высокого гостя или начальства, ими размеряли время, извещали о пожаре, сообщали о приближении неприятеля.

 

 

 Для того, чтобы прочувствовать всю могущественную силу колоколов, окунемся в волны седой старины. Основоположниками употребления колоколов считаются египтяне; историки утверждают, что колокола употреблялись при священнодействиях в праздники Осириса. Грекам также были известны колокола: у афинян при храмах Прозерпины существовали колокола с тою же целью, как у нас, - ими народ призывался к богослужению. В Китае и Японии древность некоторых колоколов нисколько не уступает древности Рима, Греции и даже Иудеи и Египта.

Согласно предположениям ученых, слово «колокол» имеет корень с греческого «калкун», что значит клепало или било. При христианских храмах колокола вошли в употребление на Западе не раньше конца VI или начала VII века. Первое применение колоколов при христианском богослужении церковное предание относит к свт. Павлину, епископу Ноланскому (353-431), что в  Кампаньи; существует точка зрения, что от этого и произошло латинское их название campanа и nola.

Существует легенда о  том, как появились колокола при христианском богослужении. Она гласит, что во сне свт. Павлин видел ангела с колокольчиками, издававшими дивные звуки. Полевые цветы колокольчики подсказали епископу форму колоколов, которые и были употреблены при богослужении.

 

 

Также существует предание, что когда в 650 году войска Клотария осадили Орлеан, то орлеанский епископ Луп велел звонить в соборный колокол при церкви св. Стефана; осаждавшие, испугавшись этого звона, приняли его за голос ангела и поспешно сняли осаду города. На Востоке колокола употреблялись довольно редко; при взятии Константинополя турками колокола были уничтожены и сохранились только в немногих местах Сирии и Палестины. Турки запрещали колокола, обосновывая запрет предлогом, что будто бы звук их нарушает покой душ, витающих в воздухе.

 

С колокольным звоном человек начинал свою жизнь и покидал этот мир. Существуют даже колокола, отлитые в поминовение умерших. Отливание колоколов в поминовение родителей было принято в России. Считалось, что каждый удар в такой колокол есть глас поминовения усопшего.

Известны колокола, отлитые «по обету». Известен случай, когда у четы ненцев в течение семи лет рождались одни девочки, и отец, крещенный ненец по прозвищу Северко, дал обет церкви св. Петра и Павла, в которой он венчался, что если родится мальчик, то он пожертвует церкви колокол. Через 10 месяцев после обета родился мальчик. Северко продал стадо оленей и поручил мастерам отлить колокол.

Самые разные события служили поводом для отливки колоколов. К примеру, в 1891 г. произошел следующий инцидент: в японском городе Отсу молодой наследник русского престола был побит полицейским за свое поведение. По этому поводу широко известна эпиграмма В. А. Гиляровского:

Приключением в Отсу

Опечален царь с царицей,-

Тяжело читать отцу,

Что сынок побит полицией.

Цесаревич Николай,

Если царствовать придется -

Никогда не забывай,

Что полиция дерется!

Но наиболее распространенной причиной появления колокола  были акты благотворительности. Колокола дарили церквам, соборам, монастырям не только цари и члены царской фамилии и богатейшие купцы (например, Строгановы), но также мелкие и средние купцы, зажиточные крестьяне.

 

 

   Колокола существуют многих видов и названий: набатные, красные, царские, пленные, ссыльные, благовестные, полиелейные, золоченые и даже лыковые; существуют еще небольшие колокола под названием кандия или звонец, которыми  дается знать звонарю на колокольню о времени благовеста или звона.

По свидетельству старожилов, у набатного колокола, который висел на башне Спасских ворот и хранится в Оружейной палате, по приказу Екатерины II был отнят язык за то, что он во время московского бунта в 1771 году сзывал народ.

Кроме набатных, были еще колокола вестовые. Ими давали знать о приближении неприятеля к городу.

Красными колоколами называли такие, которые имели приятный и благозвучный звон.

«Пленные» колокола имеются на колокольнях многих церквей. Из замечательных шведских старинных колоколов один находится в Петербурге за Невской заставой на Фарфоровом заводе, весом в 30 пудов, с латинской надписью. В Красноярске, на соборной колокольне, имеется один колокол, исписанный какими-то восточными письменами.

«Ссыльные» колокола чаще всего присылались в отдаленнейшие монастыри благочестивыми, но гневными царями. Замечательна история колокола, имя которому - Углицкий Корноухий. Именно им били в набат по случаю убиения царевича Димитрия. Борис Годунов покарал за это не только людей, но и колоколу за дерзкое поведение было назначено отсечение уха, и в 1595 году «корноухим» он был сослан в Тобольск. Этот неумирающий ссыльный здравствует и поныне. Звук у него резкий и громкий; надпись на нем гласит: «Сей колокол, в который били в набат при убиении благоверного царевича Димитрия в 1593 году, прислан из города Углича в Сибирь в ссылку в град Тобольск к церкви Всемилостиваго Спаса, что на Торгу, а потом на Софийской колокольне был часобитной».

 

 

По глубокому убеждению народа  колокол этот считался чудотворным. Почти каждый день семейные крестьяне взбирались на колокольню, обмывали язык колокола, и воду эту затем приносили домой, как средство от детских болезней. Считалось, что колокол, возмутивший народ, «защитник» невинного убиенного младенца, теперь несет в себе целительную силу для всех больных детей.

 

Кроме того, известны еше «царские» колокола, жертвованные царственными особами.

«Золоченые» колокола имеются в одном из сибирских городов, при церкви Казанской Божией Матери. Существует несколько версий их появления. Особенно интересна одна из них: любимый брат одного мещанина попался в плен к киргизам. Мещанин, узнав об этом, дал обет: если пленник благополучно возвратится из плена, то он позолотит колокола. Брат вернулся, и горячность братской любви заставила выполнить данный обет. По другой версии колокола позолотил Можаитинов из духовной склонности к красоте церкви.

Лыковые, как и карнаухие, колокола тоже относятся к числу опальных и ссыльных. Лыковые колокола - это ранее разбитые и затем связанные лыком.

 

Колокола разнообразны не только историями своего возникновения, но и материалом, из которого они изготовлены.Чаще всего колокола отливаются из так называемой колокольной меди, состоящей из сплава чистой меди и олова. Интересно то, что  бывали примеры, когда колокола делались из чугуна, стекла, глины, дерева и даже серебра.

 

 

Так, в Китае, в Пекине, существует один колокол чугунный. В Упсале, в Швеции, есть колокол из стекла превосходного звука. В Брауншвейге, при церкви св. Власия, хранится как редкость один деревянный, старинный, лет около трехсот, называвшийся некогда колоколом св. Великого пятка; он употреблялся во времена католицизма и в него звонили на страстной неделе. В Соловецком монастыре находятся глиняные колокола.

 

 

По дороге в храм мы уже издалека любуемся красотой его внешнего убранства, тончайшие струны души откликаются на переливы и трели колокольного звона. Однако нам виден лишь результат величайшей работы строителей  и колокольных дел мастеров. Сама работа, монументальная и в то же время очень кропотливая, происходит незаметно для множества  глаз. Ведь отливка нового колокола всегда была большим событием. Мастера хранили секреты колокольного производства, знали, что надо добавить в сплав, чтобы колокол звонил нежнее или звонче. Представьте себе, были даже колокола с именами, обычно в честь какого-либо святого. Полагали, что их звон может отогнать болезни и напасти; во время военных действий колокола брали в плен, наказывали кнутами и даже вырывали язык... С тех пор как на Руси появились литейные заводы, создание колокола отождествлялось с таинством рождения. Разные части колокола называли частями человеческого тела, а история отношений человек - колокол были наполнены драматизмом не меньшим, чем история войн и примирений. Колокола, как и живых людей, крестили, давали им имена, благословляли - и проклинали. С древности мастера хранили в секрете рецепты хорошего звона. Принято было перед литьем слух какой-нибудь нелепый распускать, чтоб люди в нелепицу поверили. Тогда колокол получался на славу! Была даже поговорка такая - «колокола льют», что означало - привирают или выдумывают. Впрочем, и сейчас можно услышать слово «заливаешь»! - мы говорим и даже не задумываемся, что слово это связано с древним искусством литья колоколов... Колокольная мастерская - место, где происходит чудесное событие, которое могут наблюдать лишь немногие: здесь рождается колокол! Множество колоколов! Большие, которые называются еще благовестники, средние и маленькие, - все они впервые увидели свет именно здесь.

 

 

Давайте ненадолго приоткроем двери в колокольную мастерскую. Здесь мы можем увидеть, что отливка колокола всегда сопровождается особенной церемонией. Хозяин завода до начала литья приносит в мастерскую икону, зажигает перед нею свечи, и все присутствующие молятся. После этого все двери затворяют и хозяин дает знак начинать дело. Несколько рабочих проворно и ловко берут наперевес рычаг и, раскачав его, пробивают в плавильной печи отверстие пода, откуда тотчас же огненным ключом вырывается расплавленная медь. По отливке колокол оставляется в земле иногда несколько дней, до тех пор пока совершенно остынет. После того как колокол остынет, его отрывают осторожно, снимают с него, или лучше разбивают, кожух и переносят в точильню. Там его обтачивают точилами, - и вся работа колокольно-литейного дела кончена. Когда колокол совсем готов, призывается священник для «чина освящения кампана».

 

Все в нашей жизни имеет свою историю. Каждая такая история  - уникальна и неповторима. Как в переплетениях судеб людей бывают неожиданные виражи, потрясающие своей невозможностью, но все же происходящие, так и в жизни колоколов тоже происходят порой просто смешные и курьезные, а иногда и наводящие людей на размышления события. Они дают людям возможность задуматься, оглянуться и сделать для себя соответствующие выводы. Интересна история крупнейшего в мире Большого Успенского колокола, или Царя-колокола, отлитого русскими мастерами отцом и сыном Моториными. Он стоит у подножия колокольни Ивана Великого.

 

 

Начиная с XVI в. этот колокол переливался несколько раз. В 1730 году Высочайшим указом императрицы Анны Иоановны, было "повелено слить колокол вновь". Предложение было сделано парижским мастерам, но механик французского короля отказался, считая, что колокол таких размеров отлить невозможно. За дело взялись Иван Федорович Маторин и его сын Михаил, работы по отливке велись на Ивановской площади Кремля. К 1734 г. были закончены все необходимые подготовительные работы. Но в этом году отлить колокол не удалось, лопнули печи и медь вылилась. Вскоре умирает Иван Маторин (умер «от печали», как значилось в официальной челобитной). Его дело продолжает сын Михаил. Страшный пожар в 1737 году, в Троицин день, начавшийся от забытой копеечной свечки, зажженной пред образом женкою Марьею Михайловою, в доме отставного прапорщика Александра Милославского, опустошил Москву и Кремль. Колокол упал с обгоревших брусьев в ту яму, где лили его, он треснул, и из него вывалился большой кусок. Почти 100 лет колокол находился в земле. Неоднократно его хотели перелить. Лишь в 1834 г. колокол подняли из земли и поместили на гранитный пьедестал под колокольней. Установку на постамент осуществил в 1836 году архитектор А. Монферран.

 

Знаменитый колокол Саввино-Сторожевского монастыря замечателен  по двум надписям, из которых в верхней упомянуты все особы царского семейства с полным их титулом и вселенские патриархи. Другая же, нижняя надпись состоит из криптографического или тайного письма, употреблявшегося у нас в XVII столетии иногда в дипломатических переписках, а иногда для записывания более или менее важных предметов, которые хотели скрыть от современников и сохранить для потомства. В письме этом с первого взгляда буквы кажутся славянскими, но между тем каждая из них до того изменена какою-нибудь чертою, точками или другими знаками. Разобрали надпись археологи Скуридин и А. И. Ермолаев. Есть предположение, что ее утвердил сам царь; литейщик не посмел бы составить такую надпись из неизвестных знаков, которые тогда могли бы истолковать «за чародейство». Колокол слит на средства самого царя, и государь из набожности не желал, чтобы это было известно современникам при его жизни.

 

 

«Колокол это голос церкви, зовущий издалека и посылающий равномерный привет дворцу и лачуге» - сказал Паоло Мантегацца. Голос колокола - это звон, который проникает в глубины сердца, своими трелями пробуждая все то хорошее, что приникло, затихло внутри нас в суете жизненного круговорота. Русский Православный звон значительно отличается от колокольных звонов других конфессий. У звонов Западной Европы - мелодические и гармонические основы , а в русских звонах это практически отсутствует. В основе Православного звона лежит ритм и характер; в нем заложена дивная сила, которую стоит понять и принять.

     Полюбив церковный колокольный звон, русский православный народ соединил с ним все свои торжественные и печальные события. Отсюда и появились различные виды звона и каждый вид звона имеет свое название и значение.

     Колокольный звон разделился на три основных вида:

     1. Благовест

     2. Перезвон, перебор

     3. Собственно звон.

    Благовест - это размеренные удары в один большой колокол. Этим звоном верующим возвещается благая весть о начале богослужения в храме. Благовест бывает праздничный, будничный и постный.

     Перезвон - это перебор колоколов от самого большого колокола до самого маленького или наоборот с различным количеством ударов в каждый колокол. Существуют два основных перезвона: погребальный и водосвятный.

     Собственно звон - это характерный ритмический звон с использованием всех основных групп колокольного звукоряда. К звонам данной группы относятся: праздничный звон /трезвон, двузвон/, будничный звон, а также звоны составленные самим звонарем, что является итогом творческой работы и самовыражения звонаря.

Обычай использовать для призыва на богослужение изделия, издающие громкий звук, вошел в практику очень давно. Существовал он еще в Древнем Египте. При Иерусалимском храме по откровению Божию за богослужением также использовались серебряные трубы. Обычай созыва общины на молитву особыми громкими сигналами перешел потом и в христианство. Устав использования колоколов за прошедшие 10 веков христианства на Руси развился, но не изменился принципиально, как и само богослужение.

 

 

Давайте представим себе,  что находимся в  одном из селений в старой России. Просторный деревянный дом, проходим по нему, перед нами окно. Если мы посмотрим в окно, то обязательно увидим церковь. И так будет в каждом доме, куда бы мы не вошли. Обьяснение этому есть: в те времена при постройке домов широко практиковался метод прозора, по которому  из окна каждого дома должна была видна быть церковь. Колокола же являлись прекрасной, искусно оформленной звуковой доминантой благочестивого быта наших предков. По словам иеромонаха Романа, русский колокол также является своеобразной иконой. Иконой гласа Божия. Это становится ясно при созерцании звука больших русских колоколов. «В храмы призывает Бог: нужно чтобы и призыв напоминал Бога и звуки зова трогали бы сердце»- пишет один из исследователей русских колоколов. «Звучание колокола вызывает глубокий отклик во внутренней душевной и духовной сфере людей... Эффект колокольных звучаний необычайно силен - это, может быть, не столько красота, сколько потрясение от красоты». Слаженный звон ансамбля, и даже благовест одного колокола обладает особой силой воздействия, порождает у слушателя эмоциональные переживания, рисует яркие пространственные ассоциации. «Вибрации колокольного звона создают в мире духовно-материальном те же образы, что пронизывающий слои эфира свет солнца и сияние свечей и паникадил»- писал русский философ Иван Ильин.

 

 

В сумасшедшем темпе жизни, думаю, стоит иногда остановиться, замереть, поднять голову к небу. Ощущение безысходности пропадает. Вокруг - тишина и глубокое небо. Небо, из сердца которого льется чистый звук. Это звонит колокол. Действительно, в нашей жизни многое неоднозначно, но все наполнено смыслом. Своя символика есть и у колокола. Неслучайно он находится между небом и землей -он как бы живет среди двух миров и звуком объединяет их. Всем известные строки «Вечерний звон, вечерний звон, как много дум наводит он» раскрывают разноцветность восприятий каждого человека. Эта гамма восприятий словно колеблется от низких тонов( один может услышать звон колоколов, вспомнить былое, задуматься, другой - равнодушно пройти, третий - сослаться на головную боль от «невообразимого шума»...) до высоких, когда звон воспринимается как нить, связывающая века и поколения, различные события в вечность. Некоторые утонченные слушатели воспринимают звон как звуки природы: «Большой колокол - как гром, средние - как шум лесов, а самые малые - как фортиссимо птиц... Стихии заговорили!».

 «Звон - он от высоты,- писал в своем дневнике один москвич,- не видишь откуда он... Он носится над городом, как звуковое облако, белое, легкое, вольное. Только из него падают на землю- не капли дождя и не белые хлопья снега, а звуки - только звуки».

 

 

С одной стороны колокола - это те же трубы, обращенные с неба к земле. Они и их неожиданный громкий звук напоминают верующему трубы ангелов, которые внезапно оборвут конец земной истории человечества и соберут живых и умерших на ответ к Богу. Но более этого звук колокола связывают с самим голосом Божиим. И в меру своего благочестия русские люди любили внимать этому гласу Божию. Существовал в старину обычай, по которому, услышав удар колокола и будучи в дороге, человек обнажал голову и крестился, а по приходе домой молился, ибо «повеял для него Дух Божий над землей и над водой».

Интересно, что народное предание сохранило немало как подтвержденных, так и легендарных рассказов о том, как внезапный колокольный звон сильно действовал на душу и совесть отчаявшегося или омраченного грехом человека, останавливая от близкого греха убийц и самоубийц, приводя людей к раскаянию.

Перезвоны, переборы, трезвоны... Море звуков, в котором, по крайней мере, один человек чувствует себя уверенно. Этот человек - звонарь. Труд его по-своему тяжел и многообразен. От звона сильного и частого звонари нередко глохнут, но, чтобы сберечь слух, многие из них кладут в уши круглые ягоды, например, рябины, калины и клюквы; другие затыкают уши просто ватой. В женских обителях женщины звонарихи звонят с открытым ртом. Нигде нет такого большого звона, как в России; впрочем, и в Англии известны хорошие звонари. Царь Феодор Алексеевич любил звонить в колокола. Великий Суворов, живя в своей деревне, тоже забирался на колокольню и перезванивал на удивление духовных лиц и прихожан своего села Кончанского. Современная Англия по искусству звонить не имеет соперников во всем свете. Там издавна существуют так называемые общества любителей колоколов; древнейшее и замечательнейшее из этих обществ - Кумберландское в Норвиче, где звонарное искусство доведено до величайшего совершенства.

 

 

В православной службе, в отличие от католической, инструментальной музыки нет, и звон не считали «музыкой». В этой связи можно попытаться найти интересные истоки обычая крещения колоколов, наречения их человеческими именами и прозвищами. «Колокол - совсем как человек. Рождается, набирает силу, к трем-четырем годам обретает голос - то, что называют малиновым звоном, а в возрасте 100 лет умирает, теряя звучание. В своих «Заметках о религии и нравах русского народа» Седерберг пишет: «Всякую инструментальную музыку русские отвергают, потому что, как говорят они, она, как и другие бездушные предметы, не может хвалить и воспевать творца, а напротив, только доставляет удовольствие чувствам и мешает благоговению» . Ну а если колокол окрестить с воспреемником, дать ему имя, то он уже не будет «бездушным предметом» и музыкальным инструментом, а напротив - «гласом божьим». И если он провинился, его, как и всякую христианскую душу, надо наказать, сослать в ссылку. На Западе же, где католичество широко использовало инструментальную музыку, сформировался иной тип колокольни со свободно подвешенными колоколами и приспособлениями для их раскачивания, где могли исполняться мелодии народной и классической музыки; специфические виды колоколен - куранты и карильоны, которые уже давно и прочно причислены к музыкальным инструментам; широко бытовало понятие «колокольный концерт».

 

 

Сохранились многочисленные свидетельства об особом попечении многих русских святых о колокольном звоне. В житии преподобного Антония Римлянина сказано, что он, стоя на камне, провел год и два месяца в посте и молитве, после чего неисповедимыми судьбами Божиими был перенесен вместе с камнем, на котором стоял, в страну Новгородскую. Преподобный услышал звон к утреннему пению, увидел жителей неведомой страны и не понимал языка их, а они смотрели с удивлением на чудного пришельца. После трехдневной молитвы Господь послал ему человека, знающего греческий и латинский языки. С изумлением узнал от него Антоний, что перед ним Великий Новгород и Святая София, что он в три дня и три ночи совершил тот путь который обыкновенно совершается в полгода. Святитель Никита, архиепископ Новгородский благословил Антония основать монастырь на том месте, где пристал к берегу плывущий камень. Колокол преподобного Антония сохранялся у его святых мощей. Таким образом, церковное благолепие и колокольный звон Великого Новгорода сыграли важную роль в жизни преподобного Антония и основании одного из древнейших русских монастырей.

При основателе обители - Преподобном Сергии для созыва братии на богослужения использовались лишь примитивные и тихие «била» и «клепала» «... возвестиша святому он же повеле в било ударити...».

Множество монастырей по всей Руси от Белого моря до земель рязанских и муромских было основано последователями прп. Сергия. Вслушиваясь в звон «Чудотворцева» колокола, преп. Андрей Рублев расписывал новопостроенный Троицкий собор и создавал образ Святой Троицы.

 

Любовь народа к колокольному звону проявилась и в большом количестве песен, посвященных ему. Колокольные звоны не раз воспроизводились в творчестве композиторов. Причем здесь можно услышать все разновидности звона - набат в сцене пожара Путивля в опере Бородина «Князь Игорь»; всполошный звон, созывающий опричников на Красную Площадь в «Опричнике» Чайковского; большой звон, сопровождающий въезд Ивана Грозного в «Псковитянке» Римского-Корсакова; светлый, праздничный звон в «Сказке о царе Салтане» Римского-Корсакова...

 

 

Думаю, что читателям интересно будет узнать, что звон колокола насыщает пространство вибрациями положительного характера и распространяется на огромное расстояние, в отличие от шумов моторов и стука колёс поездов. Таких уникальных свойств, как у колокола,  вы не найдете ни у одного инструмента. Православный человек рождался, жил и умирал со звоном. В нашей стране колокольный звон называют «благовест», то есть присутствие благого качества воздействия его на людей и их духовное состояние. Необычный опыт провели в Архангельском онкологическом диспансере. Как сообщил мастер колокольного звона Владимир Петровский, таким способом лечили больных в Древней Руси. Считалось, что колокольные звоны приносят облегчение при заболеваниях сердца, желудка и других заболеваниях, которые в наше время называются психосоматическими. В ХХ веке этому феномену нашли объяснение: звуковые колебания, производимые колоколами, благотворно воздействуют на психику человека.

 

 

История возникновения и развития колокольного искусства наполнена событиями разного характера: было время великого расцвета, когда в подтверждение этому даже колоколам давали звучные имена: «Сысой», «Лебедь», «Медведь», «Переспор»; бывали и тяжелые времена. Но самым сложным было время после Октябрьского переворота 1917 г., когда церковные колокола стали особенно ненавистны новой власти. Колокольный звон считали вредным, и к началу 30-х годов все церковные колокола замолчали. Большинство церковных колоколов было уничтожено. Для ликвидации наиболее ценных колоколов было принято решение о продаже их за границу. Так в США, в Гарвардском университете, оказались уникальные колокола Данилова монастыря. Еще более трагичной была история гибели знаменитых колоколов Троице-Сергиевой лавры. В своем дневнике о тех событиях писатель М. Пришвин сделал запись: "Я был свидетелем гибели... сбрасывались величественнейшие в мире колокола годуновской эпохи, - это было похоже на зрелище публичной казни". В течение нескольких лет, плановым порядком, было уничтожено почти все, что Православная Русь бережно собирала несколько столетий. В настоящее время искусство литья церковных колоколов постепенно возрождается. По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексея II, был учрежден фонд "Колокола России", который возрождает древние традиции колокольного искусства.

 

К роману Эрнеста Хемингуэя «По ком звонит колокол» есть замечательный эпиграф, которым можно подвести итог ко всему вышесказанному: «Нет человека, который был бы как Остров, сам по себе, каждый человек есть часть Материка, часть Суши; и если волной снесёт в море береговой Утёс, меньше станет Европа, и так же, если смоет край мыса или разрушит Замок твой или друга твоего; смерть каждого Человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством, а потому не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по Тебе».