Соколова Нина Александровна — кандидат биологических наук, старший научный сотрудник ВИНИТИ РАН, ответственный редактор двух научных журналов: «Физиология человека и животных» (выпуск «Эндокринная система. Размножение. Лактация») и «Клиническая эндокринология».

Массино Юлия Сергеевна — кандидат биологических наук, старший научный сотрудник Института высшей нервной деятельности и нейрофизиологии РАН. 

С 2005—2006 гг. в России ввели новую форму общегосударственных социальных мероприятий — приоритетные национальные проекты, которые имеют свою идеологию и по замыслу, ни много ни мало, должны перерасти в национальную идею [1].

Одним из таких проектов является приоритетный национальный проект «Здоровье». 

Задачи, поставленные в этом проекте, а также в Концепции демографической политики России на период до 2025 года, воспринимаются обнадеживающе, среди них:

«сокращение уровня…младенческой смертности,.. создание условий и формирование мотивации для ведения здорового образа жизни,.. улучшение качества жизни... инвалидов» [2].

Вместе с тем, в документах общего характера не упоминается, каким образом должны решаться указанные задачи, и основано ли их выполнение на безоговорочном уважении к любой человеческой жизни? Учитывая ключевое значение этого вопроса, попытаемся в нем разобраться. 

В руководстве для акушеров и гинекологов, изданном под грифом «Национальный проект „Здоровье“», помимо медицинской помощи, подробно разбираются методы проведения аборта и варианты контрацепции, к которым отнесена также стерилизация [3].

В рамках проекта «Здоровье» по родовым сертификатам предусмотрено материальное поощрение медицинских работников женских консультаций. Существует список критериев, по которым это поощрение может быть снижено, однако число абортов в этот список не включили [4].

Не входит число абортов также в отчетные показатели национальных проектов «Здоровье» и «Демография».

Но зато и аборты, и контрацепция, и стерилизация указаны среди основных задач перинатальных центров, развертываемых по нашей стране в соответствии с национальным проектом «Здоровье» [5, 6]. 

Особое внимание следует уделить абортам, предусмотренным для женщин, которые собираются стать матерями. Как будет показано ниже, число таких абортов целенаправленно увеличивают для создания видимости «улучшения» одного из стратегических показателей благополучия нации.

Эта область деятельности считается профилактической медициной и входит под названием пренатальная диагностика в число «перинатальных технологий, уменьшающих», как декларируется в программных документах, «риск неблагоприятного исхода беременности и родов» [2] или, по другой формулировке — в число «высокотехнологичных методов диагностики и профилактики наследственных заболеваний и врожденных пороков развития у детей» [7].

Отделения пренатальной (дородовой) диагностики в перинатальных центрах считаются обязательными по штатному расписанию [6]. 

Это снимок нерождённого младенца, его возраст - 21 неделя. Его зовут Сэмюэль Александер Армас, и его оперирует хирург по имени Джозеф Брюнер.

Пренатальная диагностика состоит из двух направлений, которые на практике применяются в составе единого алгоритма обследования беременной женщины, но имеют диаметрально противоположные цели.

Одно из них заключается в выявлении у нерожденного младенца тех заболеваний, которые поддаются лечению, и служит для проведения в дальнейшем самого лечения. Но в подавляющем большинстве случаев под пренатальной диагностикой понимают другое направление.

Основу этого направления, разработанного медицинскими генетиками*, по их собственному определению, «составляют ранняя диагностика и предупреждение рождения детей с тяжелыми некорригируемыми врожденными и наследственными заболеваниями»  [8, 9, 10]. Для этого производится «искусственный внутриутробный отбор (элиминация) генетически дефектных плодов» [11].

В данной статье речь пойдет именно о втором направлении пренатальной диагностики.

Мероприятия по пренатальной диагностике, согласно приказу МЗ РФ № 457 от 28.12.2000 [11], должны быть массовыми и осуществляться следующим образом.

Сначала всех беременных женщин подвергают ультразвуковому исследованию и анализу крови на биохимические маркеры; этот этап называется скринингом. На основании его результатов часть женщин выделяют в группу риска по наличию у младенца врожденной и наследственной патологии (в первую очередь — синдрома Дауна). У женщин из группы риска путем инвазивных процедур (прокол стенки матки, плаценты, оболочек плода или пуповины) получают пробы, в которых анализируют генетический аппарат её ребенка.

Вовлекая беременных в обязательный скрининг, у них обычно не спрашивают согласия и не сообщают о его цели. Однако процесс выискивания неизлечимых болезней у младенца очень вреден для его развития, так как разрывает нерушимую его связь с матерью и формирует состояние психологического стресса. 

Указывают, что риск выкидыша составляет 0,5–2%, но реально он может достигать даже 10% [15]. В широкомасштабном исследовании с участием 9 европейских стран подтверждена четкая связь генетического амниоцентеза (анализ околоплодных вод — одна из инвазивных процедур) с преждевременными родами [16], после которых, как известно, у новорожденного резко повышается вероятность мозговых нарушений, в том числе ДЦП. 

Другими словами, если врач на скрининге лишь заподозрил что-то, например, какое-то не то лицо у младенца («мельчайшие лицевые дизморфии» [17]) или профиль («изменение лицевого профиля» [17]) — женщину направляют на опасную хирургическую процедуру (инвазивную диагностику), в результате которой младенец может погибнуть или стать тяжелым инвалидом. 

В тех случаях, когда инвазивные процедуры или УЗИ подтверждают опасения о наличии у нерожденного младенца хромосомной аномалии или тяжелого недостатка развития, женщине предлагают произвести аборт, то есть навязывают совершенно противоестественный, страшный выбор: согласиться на убийство своего ребенка или нет.

Важно подчеркнуть, что такой аборт (по так называемым «медицинским показаниям») разрешают проводить на любом сроке беременности [18, 19], обычно — во втором триместре, когда младенец уже достаточно хорошо развит и может быть жизнеспособен даже вне материнской утробы.

Формально, право принимать решение об аборте принадлежит самой женщине. Однако целый ряд фактов (см. ниже) говорит о том, что в реальности отказ беременной женщины от данного варианта аборта не предусмотрен.

В бланке информированного добровольного согласия на проведение инвазивной пренатальной диагностики [20] ни слова не говорится, что её целью является не лечение, а аборт, причем аборт поздний, т.е. самый опасный.

Так, если после аборта на раннем сроке «частота поздних осложнений (более тяжелых)... 10–35%», и «…доля абортов в структуре причин материнской смертности равна 18%» ([3], стр. 158), то частота осложнений после аборта во втором триместре в 3–4 раза выше ([3], стр. 169).

Согласно другим данным, «на долю поздних абортов приходится 2/3 всех осложнений и 50% всех связанных с абортами случаев материнской смертности» ([21], стр. 56).

По приказу № 484 Минздрава РФ от 14.10.2003, такие аборты «осуществляются только в стационарах, имеющих условия для оказания… реанимационной и интенсивной терапии» [22].

Бесплодие, невынашивание последующих беременностей, рак молочной железы, нарушения психики, попытки самоубийства и даже гибель [13, 23, 24, 25] — это вполне реальные перспективы для женщин, соглашающихся на аборт по результатам пренатальной диагностики.

Однако нормативов, предписывающих предупреждать женщин об этом, не существует. Не сообщают матерям и о том, в каких страшных мучениях будет погибать их беззащитный младенец, когда ему внутриутробно будут медленно раздавливать головку специальными щипцами (абортцангом), наблюдая, как начинает вытекать мозговая ткань (метод дилатации и эвакуации, [21], стр. 58). Или, если его извлекут живым после аборта, имитирующего роды ([3], стр. 169), — как оставят умирать, не оказывая помощи (права новорожденного и действия медицинского персонала в такой ситуации приказами никак не регламентированы, а в отделении, где прерывают беременность, скорее всего, может не оказаться средств для реанимации).

Большинство женщин, страдающих от последствий прошлых абортов, свидетельствуют о том, что им бы хотелось, чтобы их оповестили обо всех фактах прежде, чем они пошли на аборт [26].

Однако в существующей практике вместо формирования у матерей положительных установок на донашивание беременности женщин намеренно консультируют так, чтобы уменьшить их тревожность в отношении аборта. Такие установки даже зафиксированы в «Руководстве для практических врачей и организаторов здравоохранения» ([21], стр. 23).

Пропагандисты пренатальной диагностики не скрывают её евгенический характер и вместе с тем обосновывают необходимость и перспективность такой деятельности. При этом они приводят совершенно неоспоримый, с их точки зрения, аргумент — «рентабельность» евгенических абортов.

Подробные расчеты финансовых выгод от убийства больных младенцев они помещают в своих монографиях и даже в учебных и методических пособиях [8, 27, 28, 29] «для повышения квалификации» врачей и «воспитания» студентов-медиков:

«Считается, что пренатальная диагностика относится к числу высокорентабельных направлений профилактической медицины, где отдача на каждый затраченный рубль составляет не менее 9–10 рублей. Достаточно заметить, что содержание только одного ребенка с болезнью Дауна стоит государству не менее 150 тыс. рублей в год, и это при средней продолжительности жизни такого больного около 26 лет!» [27]. 

«Болезнь легче предупредить, чем лечить. Врожденные и наследственные заболевания, ответственные почти за 40% коек в детских стационарах, много легче диагностировать и предупредить ещё пренатально, чем тратить огромные средства на лечение и реабилитацию тяжело больных детей». ([8], стр. 343).

«Как в случае хромосомных и генных болезней, так и в случае тяжелых врожденных пороков развития пациентам рекомендуется прерывание беременности» ([8], стр. 340).

Члены президиума РАМН на очередном заседании с интересом выслушивают кредо евгенистов в докладе директора НИИ акушерства и гинекологии им. Д. О. Отта РАМН (Санкт-Петербург) академика РАМН Э. Айламазяна:

«…современную пренатальную диагностику наследственной и врожденной патологии и элиминацию больного зародыша и плода считаю актом гуманным и потому обязательным... в нашем институте было… предотвращено рождение 356 плодов...

Содержание одного ребенка с болезнью Дауна обходится государству в сумму не менее 100 тыс. руб. в год. Столько же, если не больше, стоит содержание детей с другой хромосомной и генной патологией. Подсчитано, что каждый рубль, вложенный в пренатальную диагностику, экономит 9 руб. Это очевидная вещь, понятная даже на бытовом уровне» [12].

С такой же целью, чтобы было понятно на бытовом уровне, в нацистской Германии в 1939 году, перед началом осуществления секретной программы уничтожения инвалидов (акция Т-4), в том числе и больных детей, сначала до 3 лет, потом — до 17 лет, была проведена широкая пропагандистская кампания [30, 31].

Студентам в учебниках предлагали подсчитать, сколько тратит Третий Рейх на умственно неполноценных пациентов с учетом длительности их содержания [30]. На впечатляющих плакатах можно было увидеть изображение беспомощного больного и, например, такую надпись: «Этот больной за время жизни обходится народу в 60 000 рейхсмарок. Гражданин, это и твои деньги!» [30].

Вообще подсчет рентабельности лечения и ухода за «неперспективными» больными был специфической особенностью нацистской медицины [32, 33]. 

При сравнении евгенической деятельности нацистов и современных российских организаторов, конечно, видны и некоторые различия. Так, в фашистской Германии финансовую выгоду от уничтожения «обременительных» для общества больных выражали для наглядности в масле, яйцах и картошке [32], а само уничтожение гласно называли «дезинфекцией». 

В учебниках же и пособиях для наших юных и молодых сограждан — будущих медиков — расходы на детей-инвалидов выражают просто в рублях или в среднемесячной зарплате по стране, а уничтожение нерожденных младенцев называют «профилактикой» или «предупреждением детской инвалидности» [28, 29].

Более существенные различия наблюдаются в общественной оценке. Практика нацистских врачей квалифицирована на Нюрнбергском процессе как преступление против человечества, а сами врачи за это приговорены к повешению. У нас же аналогичная деятельность расценивается как передовая научная технология, открывающая для общества большие перспективы. 

Служба пренатальной диагностики первоначально получала финансирование в рамках федеральной целевой программы «Дети-инвалиды» [34]), направленной на «улучшение положения детей России» и «создание условий для их полноценной жизни».

Чтобы проконтролировать, насколько в результате пренатальной диагностики «улучшилось положение детей», и в какой степени для них «созданы условия», был выбран совершенно неожиданный показатель — «уменьшение на 20–25 процентов случаев рождения детей с врожденными и наследственными заболеваниями, пороками развития, ведущими к инвалидности», т.е. число евгенических абортов [34].

О первых итогах этой программы отчитался в 1999 году на III Пироговском съезде врачей министр здравоохранения Ю. Л. Шевченко [35].

Адресуя свой доклад тем, у кого, по словам Н. И. Пирогова, « не остыло ещё сердце для высокого и святого», министр сначала напомнил, что «нет ничего более дорогого, чем жизнь». Однако доложенные им результаты показывают, что в отношении детей-инвалидов такие принципы не применяются:

«За счет использования цитогенетических и пренатальных исследований предупреждено рождение 14 200 детей с генетическими и врожденными заболеваниями» [35].

Характерно, что итог первого этапа государственно поддерживаемых мероприятий по пренатальной диагностике практически совпал по содержанию и масштабам со злодеянием царя Ирода (14 тысяч убитых в Вифлееме младенцев). 

Ссылаясь на такие «успехи», медицинские генетики теперь требуют у правительства утверждения собственной федеральной целевой медико-социальной программы для расширения фронта своей деятельности, «с одновременным увеличением зарплаты сотрудников федеральных лабораторий и центров, занятых пренатальной диагностикой» ([8], стр. 319).

По их словам, недостатком существующих программ является то, что они «ориентированы на работу с инвалидами, на их лечение, социализацию, адаптацию и т.д.». Между тем, по мнению евгенистов, в предлагаемой ими программе «акцент в решении проблемы инвалидности следует перенести именно на профилактику рождения детей с врожденными и наследственными заболеваниями» ([8], стр. 333–334). 

Идея «рентабельности» внутриутробного уничтожения детей-инвалидов произвела такое впечатление на организаторов здравоохранения, что они придали мероприятиям по пренатальной диагностике статус государственного приоритета и неизменно включают их в президентскую программу «Дети России».

Так, задачей её подпрограммы «Здоровое поколение» на 2007—2010 гг. [7] является «создание условий для рождения здоровых детей», а одним из способов решения этой задачи — евгенические аборты.

Авторы концепции  программы [7] доказывают, что в результате этого уменьшится число инвалидов с детства, а тем детям-инвалидам, которым все-таки удастся родиться, будет хватать финансов для ухода, лечения и т.д.

Согласно «логике» этой государственной программы, чем больше детей будет абортировано, тем лучше окажутся условия существования и забота о здоровье родившихся детей. Это называют «комплексным подходом».

Технологию евгенических абортов используют также и для улучшения медицинской статистики.

Одним из главных показателей, характеризующих благополучие и международный статус нации, является младенческая смертность. Поэтому данный показатель включен во все государственные программы — национальные проекты «Здоровье» и «Демография», президентскую программу «Дети России», и др., а его снижение контролируется на высшем государственном уровне [5].

При этом «существенным резервом снижения младенческой смертности» в приказах и руководствах для врачей называется «совершенствование организации и повышение качества пренатальной диагностики» в целях увеличения уровня «элиминации плодов с пороками развития, в том числе несовместимыми с жизнью» [36]. Аналогичный подход применяется и для снижения перинатальной (период от 29 недели беременности до 6-го дня жизни) заболеваемости и смертности детей ([37], стр. 44). 

В соответствии с этим подходом, младенцев, которые могли бы умереть естественной смертью от своей аномалии (и «испортить» статистику), уничтожают путем евгенических абортов. Такие аборты не фигурируют в качестве показателя неблагополучия ни в каких отчетах и поэтому служат некоей «черной дырой», очень удобной для бюрократических подтасовок. 

Следует отметить, что при наличии у развивающихся младенцев летальных аномалий они в большинстве случаев не доживают до рождения, а погибают в результате самопроизвольных выкидышей на разных сроках внутриутробного развития.

В зарубежных исследованиях проследили естественный исход беременности в случаях, когда пренатально был поставлен диагноз анэнцефалии и родители отказались от аборта [38]. Течение беременности и её исход во всех случаях оказались для матери безопасными; никто из родителей в итоге не жалел о принятом решении сохранить беременность и увидеть своего младенца. Большинство же матерей, прервавших беременность с аналогичным диагнозом, сообщили о своем сожалении, что они не увидели своих младенцев.

За рубежом существует инициатива родителей, которые сохранили беременность с диагнозом генетической патологии у плода, направленная на поддержку других родителей, которые собираются решиться на аналогичный шаг [39], а также опубликованы различные сообщения о сходных случаях [25, 39].

При этом родители отмечают свое чувство удовлетворения и большое благотворное влияние на остальных детей и других членов семьи их милосердия к больному младенцу, которому они сохранили жизнь, хотя он и прожил совсем недолго. 

Вместе с тем, если по результатам пренатальной диагностики у младенца подозревается летальная патология, общепринятой установкой в современном акушерстве является прерывание беременности [3, 36, 37].

Почему врачи не применяют «выжидательную тактику», а подвергают беззащитного младенца жестокому, мучительному убийству путем аборта, а женщине калечат репродуктивную систему? 

Можно полагать, что причин здесь несколько. Это, во-первых, названные выше отчетные показатели смертности, которые начальство требует улучшать, во-вторых, стереотипы в сознании врачей и, наконец, в-третьих, фактор их материальной заинтересованности, добавленный национальным проектом «Здоровье» [40]. 

Рассмотрим следующую ситуацию. Врач не выявил (случайно или намеренно) врожденные аномалии развития у младенца беременной женщины (или выявил, а женщина отказалась от аборта), а затем младенец умер естественной смертью в результате выкидыша (антенатальная гибель) или после 7-го дня жизни в роддоме.

В соответствии с родовым сертификатом, в первом случае доплата будет снижена гинекологу женской консультации (сразу по двум критериям: невыявление аномалии и антенатальная гибель), а во втором — и гинекологу (невыявление аномалии), и акушеру роддома.

Если же беременную направят на аборт (поздний, то есть самый варварский!) — доплата по данному случаю уменьшена никому не будет [40].

Повышению числа поздних абортов способствуют также криминальный бизнес — поставка так называемого эмбрионального материала для фармацевтической и косметической промышленности, и использование абортированных младенцев для науки.

Оказывается, анализ «материала спонтанных абортов, когда сам плод уже мацерирован… непригоден для морфологического и биохимического анализа». И «только в наше время при комбинированном использовании ультразвука и инвазивных методов стал доступным прижизненный анализ зародышей с хромосомными аномалиями. Вначале эмбрион обследуют с помощью ультразвука, цитогенетическими методами устанавливают его кариотип, затем индуцируют аборт и исследуют материал молекулярными и патоморфологическими методами» [12].

Такими подробностями поделился с коллегами в докладе на заседании РАМН академик Э. Айламазян.

Как зарубежные [41, 42, 43, 44], так и наши отечественные специалисты ([45], стр. 260) подчеркивают, что развитие пренатальной диагностики как технологии приводит к ослаблению мотивации лечения нерожденных младенцев.

Так, согласно оценке в монографии «Новорожденные высокого риска» ([45], стр. 260),

«…около 40–50% врожденных пороков плода поддаются успешной коррекции в случае своевременного её проведения. Вместе с тем,…в настоящее время довольно часто по совету районного акушера-гинеколога производится неоправданное прерывание беременности при наличии порока развития у плода».  

Авторы объясняют такое положение дел недостаточной информированностьюврачей о современных достижениях детской хирургии .

Однако в настоящее время быстро расширяется список выявляемых у младенцев заболеваний (для их абортирования), в том числе и за счет тех форм, которые лечат (врожденная гиперплазия надпочечников, гемофилия и др.) [8, 25], и такой факт никак не объяснишь плохой информированностью генетиков. Технологические их «достижения» как раз и дают повод все чаще рекомендовать беременным женщинам аборт «по медицинским показаниям» [8, 25, 41, 44] (этот лукавый термин внедряет в сознание, что наличие патологии у пациента может расцениваться как показание для его уничтожения).

В «дивном новом мире» исследователей вполне обоснованно надо опасаться, что не будет допускаться существование любого человека, чем-либо отличающегося от других [46].

По оценке Бена Митчелла, профессора биоэтики из Чикаго,

«если нерожденных детей уничтожают из-за предрасположенности к аутизму, никто не может чувствовать себя в безопасности... Сегодня — аутизм, завтра — коэффициент интеллекта меньше 70, затем — мужское облысение. Когда это безумие прекратится? Единственный путь — понять, что мы не должны заниматься тем, что решать, кто должен жить, а кто нет» [46].

И у наших соотечественников происходит зловещий сдвиг сознания. Так, специалисты по УЗИ с упоением описывают, что современные приборы экспертного класса дают возможность наблюдать и самые малейшие (!) отклонения у нерожденного младенца, и даже его мимику. И тут же делятся своим большим моральным удовлетворением (!) от успеха такой «совершенной» диагностики, выражаемого в возрастающей частоте прерываний беременности [10, 17].

А говорят, даже профессиональные палачи обычно не хотят видеть лицо осужденного...

Такие материалы публикуются под эгидой нацпроекта «Здоровье» на медицинских сайтах регионального значения для усвоения «инновационных технологий» главными врачами и организаторами здравоохранения [10, 17], а также в популярных «просветительских» журналах (тиражом под 100 тыс. экз.) для «мам и малышей» [47].

В отношении выслеживания нерожденных младенцев с нарушениями, которые совместимы с жизнью, исключительно ценным является мнение самих инвалидов.

На Западе инвалиды до глубины души возмущены пренатальной диагностикой и евгеническими абортами, так как эта деятельность ставит под сомнение самый смысл их существования на свете. Образ инвалидов используется как доказательство, что такие, как они, должны уничтожаться.

Международная ассоциация инвалидов обратилась к мировой общественности с четкими требованиями оградить общество от зла, привносимого пренатальной диагностикой и другими генетическими технологиями. Люди с синдромом Дауна устраивают акции протеста против скрининга на этот синдром, напоминая, что каждый из них — это «личность, а не болезнь», и никто не имеет права запретить им появляться на свет и радоваться жизни [48].

Их поддерживают единомышленники и различные общественные и религиозные организации, крайне встревоженные тем, что «новая генетика» используется для осуществления наиболее ужасной селекции, напоминающей политикуТретьего Рейха [42, 43, 44, 46, 58]. 

Ряд западных ученых резко осудил инициативы по распространению пренатальной диагностики, назвав эту деятельность новой формой дискриминации, предосудительной и позорной [25, 42, 43, 44, 46, 49, 50, 51, 52].

«Если мы снова готовы позволить государству распоряжаться правом огромных социальных групп населения на жизнь», — предостерегают они, — «государство потеряет свою наиболее важную функцию — защиту жизни своих граждан» [43].

Согласно определению канадских католиков, эвтаназия и пренатальная диагностика — это культура смерти, которая превращает медицинскую профессию в настоящую военную акцию: «обнаружить и уничтожить» [42].

Организация инвалидов Великобритании предупреждает, что в тех странах, где движение инвалидов — слабое и они не дают отпора генетикам, отнимающим у них наиважнейшее из их прав — право родиться, право на жизнь, вполне может быть форсирована сначала евгеническая политика скрининга и абортов, а затем — насильственной стерилизации и эвтаназии. Первые два варианта сценария уже осуществлены в Китае, где с  1996 г. пренатальная диагностика и абортирование младенцев с любыми аномалиями проводятся принудительно [53].

К сожалению, у нас можно встретить непонимание таких «перспектив», и ни у кого-нибудь, а у руководителей крупных организаций помощи инвалидам.

Пишут, например, про детей с синдромом Дауна, что у них сердца, в которых не живет обида, что они — улыбчивые, добродушные, никому не желают зла. Что такие дети гораздо лучше развиваются, когда они в семьях, когда их любят. И тут же, между делом, приводят подробное описание пренатальной диагностики, то есть, как отследить таких младенцев внутриутробно и убить путем аборта [54]. 

По прогнозу зарубежных инвалидов даже попустительское отношение к деятельности медицинских генетиков может дать ход наиболее опасному её варианту [53].

Сравним и сделаем выводы: в России евгенисты привлечены в качестве разработчиков и главных экспертов директивно внедряемых государственных программ.

Не пора ли бить в набат?

 

 

Для продвижения в обществе деятельности, которая не продуцирует ничего, кроме страха у беременных женщин и последующих абортов, медицинским генетикам вполне естественно приходится много трудиться. Усилия их направлены на искусственное формирование среди населения потребности в пренатальной диагностике, которая на самом деле отсутствует. 

Согласно сообщению В. Л. Ижевской, «проведение генетического скрининга заболеваний, которые в настоящее время не поддаются лечению, во многих странах запрещено законодательно» [55].По сути, проводится манипуляция сознанием будущих родителей, имеющая целью привести их оценки и поведение к заранее намеченному результату. 

По оценкам психологов, «информационно-психологическое воздействие манипулятивного характера, осуществляемое в интересах человека или групп людей по отношению к другим, является специфической формой управления. Такая форма управления носит опасный характер в случаях, когда оно осуществляется тайно, приносит односторонние выгоды его организаторам» [56].

В итоге родители должны принять идею, что, соглашаясь на аборт своего больного младенца, они проявляют «ответственность за здоровье своего потомства» ([8], стр. 341).

Такую обработку умов сами генетики называют «социальным маркетингом» и преподносят его как мероприятия «по повышению уровня грамотности врачей и населения в области пренатальной диагностики» ([8], стр. 337).

Придавая огромное значение маркетингу (в качестве способа формирования рынка для своих услуг), они добиваются его включения, наравне с пренатальной диагностикой, в федеральную целевую программу ([8], стр. 341). 

Эта пропагандистская кампания уже идет. Женщин всячески запугивают перспективой оказаться матерью больного ребенка (см., например, [9, 57]). В обществе усиленно распространяется устрашающая и неадекватная информация об инвалидах и родителях детей-инвалидов, которую сами они называют страхами, мифами и ложными стереотипами, не имеющими ничего общего с их реальной жизнью [58, 59]. 

«Чтобы рождение малыша не принесло в вашу семью горе, надо побеспокоиться о его здоровье заранее, — советует главный специалист-эксперт по медицинской генетике Минздравсоцразвития РФ профессор Петр Новиков. — Акушер-гинеколог будет вести беременность, чтобы вовремя выявить и предотвратить рождение ребенка с серьезной болезнью».

«У нас, — продолжает он, — не прекращается спор с религиозными установками: верующие люди считают каждого ребенка данным от Бога, а мы, врачи, полагаем, что рождать на свет тяжелого инвалида и обрекать его и близких на страдания негуманно и неоправданно» [60].

«Профилактика» инвалидности путем уничтожения беззащитных младенцев в материнской утробе объявляется генетиками новым направлением медицины — «медициной здорового человека» ([8], стр. 313) или »алгоритмом здоровья» [60].

Они всячески подчеркивают, что «понятие генетического здоровья должно органично входить в концепцию здорового образа жизни» ([8], стр. 337).

Другими словами, желание любить и родить своего младенца независимо от его генотипа и состояния здоровья квалифицируется евгенистами как одна из вредных привычек (наряду с курением, алкоголизмом и т.д.), от которой современные, «уважающие себя» родители должны избавляться.

Через «медико-просветительские» журналы им внушают, что пренатальная диагностика (и возможность «вовремя прервать беременность ненормальным плодом») — «великое благо для мам и малышей» (см., например, [61]). 

«Медицина здорового человека» является, по сути, продолжением разработанной в фашистской Германии концепции «расовой гигиены», нацеленной на оздоровление германской расы путем строгих правил воспроиз­вод­ства. Людей тогда делили на представителей «жизненной расы» и на «низшие элементы», появление которых следовало предотвращать. Слабых детей и детей-инвалидов убивали с помощью инъекции морфина. В 20-30-е годы «расовая гигиена» считалась почитаемой научной теорией [30].

Близкий к нацистскому пафос звучит в изданных для нашего населения брошюрках «Кодексы здоровья и долголетия», популяризующих национальный проект «Здоровье»: «Дорогие наши женщины! На Ваши хрупкие плечи ложится большая ответственность и большой труд — выносить и родить здорового ребенка». Перед этим «дорогим женщинам» раскрывают один из секретов, с помощью которого можно «оздоровить» потомство, это — «вовремя узнать о проблемах в развитии плода» и «в любое время прервать неправильно развивающуюся беременность». Таковы особенности «программы по сбережению российского народа» [62].

Практически все влияния на беременную женщину в ходе пренатальной диагностики направлены на то, чтобы склонить её к аборту.

К «нужному» решению подталкивает само по себе проведение данной диагностики как целенаправленного действия, а также специфическая терминология: слово «риск» (а не «шанс») уже дает оценку, что рождение малыша, не такого как все, — это плохое событие [63].

Поддержку оказывают тем женщинам, которые решились на аборт [21], а к тем женщинам, которые захотели сохранить беременность, относятся крайне пренебрежительно (или даже как к париям [63]).

Мощное воздействие на готовящихся к материнству женщин оказывает общественное мнение. Оно определяется, с одной стороны, ценностями современного общества — гедонизмом, ориентацией на престиж и успех, а с другой — насаждаемым генетиками отношением к евгеническому аборту как к заботе о малыше, особому виду родительской ответственности. В такой системе стереотипов создаются устрашающие мифы о жизни инвалидов и их родителей.

Чего стоят, например, такие материалы: статья под названием «Леденящие душу рассказы в роддоме» — про то, как в Самарской области (среди 3 243 100 жителей) родилось целых восемь (!) детей со «страшным диагнозом» синдром Дауна, и все — из-за беспечности родителей, не обратившихся к генетикам и не сделавших аборт! [57].

Или тиражируемое на сайтах «для мамочек» высказывание титулованного специалиста М. Б. Аншиной М.Б.: «Когда люди видят ребенка с синдромом Дауна, то мысль о том, что лучше бы такой ребенок не родился, не кажется кощунственной» [9].

Кроме этого, специалисты по пренатальной диагностике в своих методических рекомендациях и монографиях рекомендуют оказывать и прямое психологическое давление на женщин в консультациях [37, 45].

Согласно специально проведенному опросу медицинских генетиков [55], значительная их часть (от 24% до 87% — в зависимости от подозреваемой патологии у плода) предпочитает давать беременной женщине «негативный» совет (то есть совет сделать аборт) в директивном стиле.

Напомним, что директивность — это намеренная попытка консультанта подтолкнуть пациентку к «правильному», с точки зрения врача, выбору путем предоставления ей тенденциозной информации и даже путем обмана, угрозы или принуждения [55]. 

В частности, 82% врачей-генетиков дали бы «негативный» совет семье, если у плода выявлен синдром Дауна, сопровождающийся умственной отсталостью, 73% — при ахондроплазии, характеризующейся патологией конечностей при нормальном или даже высоком интеллекте больного. Более того, порекомендовали бы прервать беременность, если у младенца определяется лишь генетическая предрасположенность к развитию в зрелом и даже пожилом возрасте болезни Альцгеймера, психических заболеваний и алкоголизма, соответственно 42%, 29% и 24% генетиков, хотя известно, что сами указанные состояния могут никогда и не проявиться [55].

В руководстве для врачей женских консультаций, изданном в рамках приоритетного национального проекта «Здоровье», абортирование младенца с подозреваемой тяжелой патологией преподносится и вовсе как нечто неотвратимое — то, чего требует сама эта патология ([3], стр. 78–79).

Вариант же отказа беременной женщины от евгенического аборта национальным проектом «Здоровье» особо не предусмотрен, так как поставлена четкая цель уничтожения максимального числа детей с врожденными и наследственными заболеваниями.

«Следует подчеркнуть, — пишут ведущие российские акушеры-гинекологи, — что эффективность таких исследований (пренатальной диагностики — авт.) пропорциональна полноте охвата ими беременных  [3, 64]. Обследование всех женщин позволяет снизить частоту хромосомной патологии на 40–45%, дефектов нервной трубки на 85–90%» ([3], стр. 93).

«Желательно» только, чтобы не был «упущен момент для прерывания беременности», — наставляют в руководстве ([3], стр. 77). 

Служба пренатальной диагностики в России, по замыслу её организаторов, возглавляемых Э. К. Айламазяном и В. С. Барановым, носит социальный и даже управленческий характер ([8], стр. 333). 

Редакция Британского медицинского журнала предостерегает, что если утилитарный подход, вовлечение государственными политическими силами медицины в решение социальных и экономических задач и идеология стигматизации позволят лишить некоторую часть общества человеческого достоинства, тогда мы окажемся отброшенными к нацистским зверствам середины 20 века [32].

Другими словами, эта диагностика задумана не для помощи конкретной беременной женщине и её младенцу, а для избавления общества от больных младенцев как от социального и генетического «груза» ([8], стр. 20).

Согласно подсчету, выполненному этими авторами, такие евгенические мероприятия становятся рентабельными, если охватить пренатальной диагностикой всех беременных женщин и «выявить внутриутробно около 90% детей с синдромом Дауна» ([8], стр. 339). И только тогда, якобы, (за счет умерщвления этих младенцев) «экономический эффект программы составит 8 млн 700 тыс рублей» ([8], стр. 339). 

Максимальный охват беременных скринингом с последующими евгеническими абортами нужны и для упоминавшегося выше «снижения» младенческой смертности — чтобы по этому показателю «не ударить в грязь лицом» на международной арене. Форсируют эти мероприятия с помощью родовых сертификатов [64], государственных программ и приказов (с пометкой «обеспечить неукоснительное исполнение»  [65]).

Для административного продвижения нацпроектов предлагают даже «сформировать пул общественных комиссаров-экспертов,.. которые... были бы силовым гражданским мобилизационным инструментом» [1]. 

Могут начать оказывать давление на женщину, чтобы она сделала аборт после пренатальной диагностики, страховые компании, как это уже происходит за рубежом [66]. К слову сказать, там уже назвали женщин, которые отказываются сделать евгенический аборт, «генетическими изгоями» [46].

В случае если результаты пренатальной диагностики указывают на аномалию у младенца, его участь определяет консилиум, состоящий обычно из трех человек: врача-генетика, врача ультразвуковой диагностики и врача акушера-гинеколога (иногда подключаются врач-неонатолог и другие специалисты) [11, 19].

А теперь представим себе расстановку сил: с одной стороны — растерянная беременная женщина (одна или с мужем), с другой — члены «авторитетного» консилиума с абортивным мышлением, которых к тому же материальное поощрение, показатели и приказы делают крайне заинтересованными в прерывании её «неправильной» беременности. Если женщина не «стоит как скала», приговор её младенцу вполне очевиден. 

Можно полагать, что ощущения у «репродуктивно неблагонадежной» беременной (не собирающейся избавляться от младенца с отклонениями) перед тройкой консилиума сродни тому, что испытывали «политически неблагонадежные» перед тройкой чекистов.

Среди сообщений о недавних событиях в Южной Осетии особенно всех поразили свидетельства, как вооруженные до зубов агрессоры закидывали гранатами спрятавшихся в подвале беззащитных женщин и детей. Казалось, что большего зла просто не может быть! Но такие зверства и воспринимались всем миром как зверства, а не как норма, и это дало возможность подавить геноцид. 

Между тем, организованное уничтожение находящихся в материнской утробе беззащитных младенцев на основании «неправильных» генов, пороков и просто своих особенностей, то есть аналогичный геноцид, производится у нас в России систематически, как приоритетное мероприятие общегосударственного значения.

Основные усилия направлены на выискивание и убийство нерожденных младенцев с тяжелыми пороками незадолго до их естественной смерти и младенцев с синдромом Дауна. Генетики изыскивают особую методику, которая позволит вести своего рода «огонь на поражение» младенцев, чтобы, как они выражаются, «победить синдром Дауна» [67]. 

В России ежегодно рождается 2 тысячи детей с этим диагнозом (20% из них умирают в младенчестве [68]).

Cуществует целая сеть развивающих центров, интегративных школ и детских садов, которые занимаются с детьми с синдромом Дауна [69].Служба помощи детям с раннего возраста [70] охватывает все аспекты развития, поведения, социальной адаптации детей и способствует их подготовке к самостоятельному существованию, успешному взаимодействию со сверстниками, посещению детских садов и школ. Однако все эти организации — негосударственные. 

Государство же, хотя и выплачивает пособие семьям таких детей, в качестве генеральной линии выбрало принцип рентабельности: помогает детям с синдромом Дауна только при условии, что число их будет снижено до самого минимума евгеническими абортами (Федеральная программа «Дети России» на 2007–2010 годы [7]).

Детей с синдромом Дауна настолько мало, и они настолько безобидны, что мы, 142 миллиона, должны были бы сдувать с них пылинки и озолотить их. Вместо этого такие младенцы сочтены «непрестижными» и против них развязана настоящая война.

В России в ситуации демографической катастрофы форсируется «профилактика рождения» детей. Под разными названиями в качестве приоритета она включена в государственную и все региональные программы, и регионы соревнуются между собой в количестве прерванных беременностей (см., например, [10, 71, 72]).

Руководители здравоохранения в регионах принимают решения о том, что у них «демографическая ситуация требует принятия экстренных мер по предупреждению рождения детей с врожденными аномалиями развития»  [73].

В этом геноциде погибают как  младенцы с отклонениями, так и здоровые младенцы (в качестве осложнений и ошибки метода), а матери калечатся самыми зверскими, поздними, абортами, после которых многие из них уже никогда не родят.

Молодых врачей, которых учат производить такие аборты, фактически учат совершать убийство с особой жестокостью. Аборт возводится из ранга частных поступков отдельных женщин, до сих пор открыто не поощряемых государством, в ранг государственно-важной социальной политики.

В результате, однако, программа полного уничтожения инвалидов до рождения не срабатывает, что сами генетики называют «перинатальной драмой» [74]. 

Существуют, по-видимому, духовные причины неосуществимости целей пренатальной диагностики. Эта деятельность способствует нарастанию в обществе жестокости и цинизма, и  поэтому больные дети будут вновь и вновь посылаться нам, чтобы мы стали более добрыми, чуткими и жертвенными...

В том, что губят младенцев, драмы они не видят. Огромные усилия тратятся на то, чтобы передвинуть диагностику и аборты на более ранние сроки (до 12 недель), но в таком случае убийство останется убийством, но будет совершаться гораздо чаще, а на беременную будет оказываться большее давление.

По прогнозам западных ученых, следующим шагом после принятия обществом евгенических абортов будет законодательное оправдание эвтаназии успевших появиться на свет больных детей. Уже сейчас практика таких абортов отражается на отношении к новорожденным с патологией. Известно много случаев, когда врачи «принуждали умирать» новорожденных с аномалиями (или только с предрасположенностью к ним), которые не погибли сами [63, 75].

Принуждение беременных к диагностике неизлечимых болезней у их младенцев и практика абортов, а также неоправданные случаи кесарева сечения, наряду с грубым, циничным обращением, отталкивает некоторых женщин от консультаций и роддомов, и они уходят в частные школы подготовки к родам, что обычно завершается родами на дому, и зачастую — в воде. Это движение представляет собой значительную опасность как в медицинском, так и в духовном планах. В первом случае — из-за повышенной инвалидизации и смертности новорожденных и матерей в связи с невозможностью неотложных мер в экстренных случаях. Во втором случае — из-за приобщения семей к шаманству и оккультизму под видом безобидных психотренингов в таких школах [76].

Следует особо обратить внимание, что и евгенисты насаждают неотделимую от своей деятельности идеологию — вульгарно-позитивистскую, невежественно сводят сущность человека к сумме отдельных признаков, за которыми не видят самого человека и презирают его достоинство и жизнь.

По этому пути они уже зашли весьма далеко. Яркий пример — цинизм, с которым они любят упоминать святого царевича Алексея Романова, болевшего наследственной гемофилией. Появление его на свет, в честь чего семья царственных страстотерпцев пожертвовала повивальному институту (ныне — «колыбель» пренатальной диагностики — НИИ акушерства и гинекологии им. Д. О. Отта) большую сумму, генетики расценивают как событие, послужившее созданию службы уничтожения нерожденных детей с таким же, как у царевича (гемофилией), и другими заболеваниями [77]. При этом они кощунственно намекают, что нашим современникам повезло гораздо больше, и путем их методики рождение таких детей, как царевич, теперь могут предотвращать [77, 78]! 

Так что пренатальная диагностика — это и обоснование применимости скотоводческой селекции к тайне прихода в мир нового человека, и фашистская идеология, которая вызывает зловещие изменения в общественном сознании, медицине вменяет обязанность проводить геноцид и подрывает духовную опору нашей государственности.

Глубокий анализ приоритетных национальных проектов (с акцентом на нацпроекте «Здоровье») проведен архиепископом Екатеринбургским и Верхотурским Викентием [79]. Им отмечено, в частности, что сегодняшние проблемы России не могут быть решены одним повышением финансирования и организационными мероприятиями, потому что они имеют духовно-нравственную основу. Владыка привел слова Святейшего Патриарха Алексия II:

«Россия не возродится, если духовно-нравственные ценности не будут поставлены во главу угла...»

В сфере деторождения владыка предложил оценивать работу акушерско-гинекологических служб по увеличению соотношения числа родившихся к числу абортированных детей, а также незамедлительно провести ревизию и дальнейшую реорганизацию деятельности всех центров планирования семьи с запретом проведения там абортов, пропаганды контрацепции и стерилизации и переориентацией пренатальной диагностики с аборта на лечение патологий беременности.

«Главным критерием эффективности деятельности таких центров должно быть число новорожденных детей, которым оказана врачебная помощь ещё в пренатальном периоде развития». За исполнением данного требования владыка предложил установить государственно-общественный контроль [79]. 

Приведенные меры хотелось бы дополнить ещё следующими:

Возрождение в общественном сознании безусловной ценности жизни каждого человека, независимо от состояния его здоровья, принятие с любовью каждого младенца, приходящего в мир, и формирование милосердного, христианского отношения к инвалидам — вот те меры, которые будут способствовать духовному укреплению нашего народа, а через это — и созидательному решению социальных и экономических проблем.

Государственные же программы уничтожения нерожденных больных детей — это война, в которой мы наносим поражение самим себе, и которой мы можем перечеркнуть все здравые меры государства в других областях. 

Преодолеть демографический кризис помогут такие простые и ясные действия, как пропаганда целомудрия, укрепление семьи, восстановление в обществе традиционных нравственных идеалов с одновременным развенчиванием гедонизма, борьба на государственном уровне с абортами, алкоголизмом, курением, наркотиками и т.д. Именно такие программы, утверждающие духовно-нравственные ориентиры, могут ослабить влияние наиболее значимых вредных факторов на здоровье нынешнего и будущего поколений, снизить частоту рождения больных детей (без их уничтожения) и обеспечить стабильный прирост населения. 

Через средства массовой информации следует формировать положительные образы материнства, многодетности и служения ближнему, включая уход за инвалидами, а также рассказывать о жизни инвалидов, о том, что у них — особый, драгоценный путь в этом мире, своя, насыщенная жизнь. Надо показать, что проблема защиты слабых, больных, беспомощных — это проблема самого смысла, самой цели жизни человека в мире [80]. 

В заключение хочется процитировать ученика одной из школ, который, не воспринимая позитивистское преподавание генетики, написал следующее:

«Если бы я был президентом, я бы присваивал звание Героя России матерям, воспитывающим детей-инвалидов, в том числе детей с генетическими болезнями, матерям, ведущим за руку детей с синдромом Дауна под любопытными и насмешливыми взглядами, матерям, ставящим крест на своей карьере, а часто и на личной жизни ради детей» [81].

1. Дмитрий Медведев: «Наша страна построена по сигнальному принципу, и без государственного ориентира никакие процессы идти не могут, но надо, чтобы был сформирован обратный сигнал общества» —
   http://c-society.ru
2. Концепция демографической политики Российской Федерации на период до 2025 года —
   http://demoscope.ru
3. Руководство по амбулаторно-поликлинической помощи в акушерстве и гинекологии. М. ГЭОТАР-Медиа. 2007.
4. Приказ Минздравсоцразвития России № 50 от 19 января 2007 г. 
   http://www.minzdravsoc.ru
5. Дмитрий Медведев: «Мы не ограничимся созданием 23 перинатальных центров» —
   www.rost.ru
6. Руководство по организации и деятельности перинатального центра (Под ред. Н. Н. Володина, В. И. Кулакова, Р. А. Хальфина). М. ГЭОТАР-Медиа. 2007.
7. Концепция федеральной целевой программы «Дети России» на 2007–2010 годы —
   http://sovetpamfilova.ru
8. Пренатальная диагностика наследственных и врожденных болезней (Под ред. акад. РАМН, проф. Э. К. Айламазяна, чл.-корр. РАМН, проф. В. С. Баранова). М. МЕДпресс-информ. 2006.
9. М. Б. Аншина. Рак: виновата ли наследственность? —
   http://www.genscreen.ru
10. Ю. А. Шумаков. Мы выходим на европейский уровень диагностики —
    http://www.price74.ru
11. 11. Приказ Минздрава РФ от 28.12.2000 № 457 о совершенствовании пренатальной диагностики в профилактике наследственных и врожденных заболеваний у детей —
    http://www.bestpravo.ru
12. Разные грани дородовой диагностики. Доклад директора НИИ акушерства и гинекологии им. Д. О. Отта РАМН (С.-Петербург) академика РАМН Эдуарда Айламазяна «Состояние и перспективы дородовой (пренатальной) диагностики наследственных и врожденных заболеваний» на очередном заседании президиума РАМН —
    http://medgazeta.rusmedserv.com
13. Н. А. Соколова, Ю. С. Массино. Пренатальная диагностика: приобретенная аномалия медицинской генетики —
    http://www.demographia.ru
14. В. С. Горин, В. Н. Серов, С. Г. Жабин и др. Новые методические подходы в пренатальной диагностике хромосомных заболеваний (обзор литературы). Проблемы репродукции. 2000 г. № 2 —
    http://www.rusmedserv.com
15. А. Ю. Савченко, А. С. Рождественский, Е. Ф. Литвинович и др. Основы медицинской и клинической генетики Ростов-на-Дону: Феникс. Омск: ОмГМА, 2008.
16. E. Medda, S. Donati, A. Spinelli, G. C. Di Renzo GC; EUROPOP Group Czech Republic; EUROPOP Group Finland; EUROPOP Group France; EUROPOP Group Germany; EUROPOP Group Greece; EUROPOP Group Italy; EUROPOP Group The Netherlands; EUROPOP Group Slovak Republic; EUROPOP Group Spain; EUROPOP Group Sweden. Genetic amniocentesis: a risk factor for preterm delivery? / Eur J Obstet Gynecol Reprod Biol. 2003. Vol.110. №2. P.153–158.
17. Р. Ю. Мещеряков. Функциональная диагностика в акушерстве, гинекологии и перинатологии —
    http://www.vitasite.ru
18. Министерство здравоохранения Российской Федерации. Приказ от 28.12.93 №302 «Об утверждении перечня медицинских показаний для искусственного прерывания беременности —
    http://www.inpravo.ru
19. Министерство здравоохранения и социального развития Российской Федерации. Приказ от 3 декабря 2007 года № 736 «Об утверждении перечня медицинских показаний для искусственного прерывания беременности» —
    http://www.kodeks.ru
20. Приложение к приказу Клинического центра № 213-Л от 10.11.2003 г. (в дополнение к приказу Клинического центра № 2-Л от 13.01.2003 г.) №5 «Информированное добровольное согласие на проведение инвазивной пренатальной диагностики»
21. В. И. Кулаков, Е. М. Вихляева, И. С. Савельева и др. Медико-консультативная помощь при искусственном аборте: руководство для практических врачей и организаторов здравоохранения  М. ГЭОТАР-Медиа, 2007. 112 с
22. Приказ Минздрава РФ от 14 октября  2003 г. N 484. Об утверждении инструкций о порядке разрешения искусственного прерывания беременности в поздние сроки по социальным показаниям и проведения операции искусственного прерывания беременности —
    http://www.inpravo.ru
23. D. M. Fergusson, L. J. Horwood, E. M. Ridder. Abortion in young women and subsequent mental health / J. Child Psychol. Psychiatry. 2006. Vol.47. N 1. P.16–24.
24. Осложнения после искусственного прерывания беременности —
    http://www.k-istine.ru
25. Д. Уайатт. На грани жизни и смерти: Проблемы современного здравоохранения в свете христианской этики. По материалам лекций, прочитанных в Институте современного христианства в Лондоне. (Пер. с англ. под общей ред. А. В. Прокопенко и О. А. Щелочкова). СПб. Изд. «Мирт», 2003. 362с.
26. Безмолвная бойня —
    http://www.noabort.net
27. Т. В. Кузнецова, В. Г. Вахарловский, В. С. Баранов и др. Пренатальная диагностика в акушерстве: современное состояние, методы, перспективы. Методическое пособие СПб. ООО «Издательство Н-Л», 2002.
28. И. К. Гайнутдинов, Э. Д. Рубан. Медицинская генетика. Учебник. Ростов-на-Дону. Феникс. 2007
29. Н. П. Бочков. Клиническая генетика: Учебник. 3-е изд., испр. М. ГЭОТАР-Медиа, 2006.
30. Программа умерщвления Т-4. —
    http://ru.wikipedia.org
31. Women with disabilities (WWDA) — Disability, Feminism and Eugenics: Who has the right to decide who should or should not inhabit the world? —
    http://www.wwda.org.au
32. M. V. Seeman. Psychiatry in the Nazi Era. The Canadian Journal of Psychiatry March 2005. Review Paper —
    http://ww1.cpa-apc.org:8080
33. R. D. Strous. Psychiatry during the Nazi era: ethical lessons for the modern professional. Ann. Gen. Psychiatry. 2007. Vol. 6. P. 8. —
    http://www.pubmedcentral.nih.gov
34. Президентская программа «Дети России». Правительство РФ. Постановление от 25 августа 2000 г. № 625 г. Москва. О федеральных целевых программах по улучшению положения детей в Российской Федерации на 2001–2002 годы —
    http://www.edu.ru
35. Материалы доклада министра здравоохранения Российской Федерации на III(XIX) Всероссийском Пироговском съезде врачей. Экономика здравоохранения. 1999. № 11–12 —
    http://medi.ru
36. Решение коллегии Минздрава РФ. Младенческая смертность в РФ. Пути снижения (протокол от 09.01.2001 № 1) —
    http://2001–2.xof.ru
37. В. Б. Цхай. Перинатальное акушерство: Учебное пособие. Ростов-на-Дону: Феникс; Красноярск: Издательские проекты, 2007
38. M. Jaquier, A. Klein, E. Boltshauser. Spontaneous pregnancy outcome after prenatal diagnosis of anencephaly, BJOG. 2006. Vol. 113.
39. 39. Aide aprиs diagnostic prenatal —
    www.prenat.ch.
40. Приказ Минздравсоцразвития России № 50 от 19 января 2007 г. О порядке и условиях расходования средств, связанных с оплатой государственным и муниципальным учреждениям здравоохранения (а при их отсутствии — медицинским организациям, в которых в установленном законодательством Российской Федерации порядке размещен государственный и (или) муниципальный заказ услуг по медицинской помощи, оказанной женщинам в период беременности, в период родов и послеродовй период, а также по диспансерному наблюдению ребенка в течение первого года жизни —
    http://www.minzdravsoc.ru
41. A. Shakin. Antenatal screening and its possible meaning for unborn baby’s perspective. // BMC MED. Ethics. 2001. Vol. 2. № 3 (published on line before print, May 22, 2001).
42. J. B. Shea. Eugenics and population control in FRCP© Issue: March, 2006 —
    http://www.catholicinsight.com)
43. T. Schirrmacher. Human Rights Threatened in  Europe — The Euthanasia — Abortion — Bioethics — Convention —
    http://www.contra-mundum.org
44. T. Strode. More Gene Screens. Baptist Press News. May 23, 2006 —
    http://www.sbcbaptistpress.org
45. Новорожденные высокого риска. Новые диагностические и лечебные технологии (под ред. Кулакова В. И. и Барашнева Ю. И.). Москва, ГЭОТАР-Медиа, 2006.
46. C.Colson. The Eliminators — Eugenics by Default —
    http://www.lutheransforlife.org
47. Развернутый портрет. Журнал «Беременность. Мама и малыш». 2008. № 9. стр. 14–16.
48. S. Aspis. I am a person, not a disease —
    http://www.mouthmag.com
49. М. Клопфер, А. Кольбе. Основы этики. Учебное пособие —
    http://humanities.edu.ru.
50. T. Doe. Screening babies within the womb in order to abort those with disabilities hearkens back to «Nazi-style eugenics». LifeSiteNews.com —
    http://www.lifesitenews.coml
51. McGill speaker condemns new eugenics. Montreal, October 10, 2002 —
    http://www.lifesitenews.com
52. O. Gans, M. S. Balch. Pro-Life Response to Abortionists' Arguments —
    http://www.nrlc.org
53. The British Council of Disabled People — The New Genetics and Disabled People —
    http://www.bcodp.org.uk
54. Синдром Дауна или сердца, где обида не живет. Журнал «Няня». 2002. № 4 —
    http://www.nanya.ru
55. В. Л. Ижевская. Динамика этических установок российских медицинских генетиков —
    http://www.cbio.ru
56. Г. Грачев, И.Мельник. Манипулирование личностью —
    http://psy.piter.com
57. Леденящие душу рассказы в роддоме —
    http://old.samara.ru
58. Disabled People Speak on the New Genetics. DPI Europe Position Statement on Bioethics and Human Rights. —
    www.mindfully.org
59. Т. В. Красовский. Несколько мифов о синдроме Дауна —
    http://www.pravmir.ru
60. Т. Батенева. Болезнь в наследство можно не оставлять —
    http://www.inauka.ru
61. 9 месяцев. Журнал «Девять месяцев». 2007. № 4. Стр. 86.
62. Кодекс здоровья и долголетия. Беременность и роды. ГЭОТАР-Медиа, 2006.
63. Alison Davis. A Disabled Person’s Perspective on Eugenic Abortion, SPUC, march 2003 —
    http://www.spuc.org.uk
64. Новости реализации ПНП «Здоровье». О программе мероприятий, направленных на снижение материнской и младенческой смертности —
    http://bibliomed.ru
65. Приказ Минздрава РФ, РАМН от 24.10.2003 № 506/92 об утверждении программы «О мерах по улучшению состояния здоровья детей Российской Федерации на 2004- 2010 гг.» (по итогам Всероссийской диспансеризации детей 2002 г.) —
    http://medafarm.ru
66. J. J. Boss. First trimester prenatal diagnosis: earlier is not necessarily better. Med. Ethics. 1994. Vol.20. № 3. P.146–151.
67. Научно-практическая конференция по пренатальной диагностике в Санкт-Петербурге. 03.12.2005. —
    www.prenataldiagn.ru.
68. Дети-инвалиды: задача со многими неизвестными —
    http://statistika.ru
69. Медицинские, психологические и социальные реабилитационные центры, интегративные школы и детские сады, имеющие опыт работы с детьми с синдромом Дауна:
    http://www.downsideup.org/_organisations/centers_spisok.htm
    http://www.downsideup.org/_organisations/ecoles_spisok.htm
    http://www.downsideup.org/_organisations/d_sad_spisok.htm
70. Помощь детям в раннем возрасте. Принципы организации ранней помощи —
    http://www.downsideup.org/ran%20pom.htm
71. Детская смертность в Свердловской области снизилась на 25 процентов —
    http://medvedev-da.ru
72. Анализ заболеваемости и смертности от ВПР по данным МГК в период с 2001 по 2005 годы. О выполнении национального проекта МЗ и СР. По организации скрининга на наследственные заболевания —
    http://www.roddom-orel.ru
73. 73. Омские новости «Здоровая женщина — здоровый ребенок» —
    http://www.globalomsk.ru
74. Е. В. Юдина, М. В. Медведев. Дородовая диагностика синдрома Дауна в России в 2005 году, или Перинатальная драма в трех частях с прологом и эпилогом / Журнал «Пренатальная диагностика». 2007. № 4. С.252–257.
75. Эвтаназия у младенцев: прекращение жизни пациента или прекращение выполнения профессиональных обязанностей? Форум врачей-неонатологов —
    http://www.medico.ru
76. И. Т. Щеглова. Какого духа «духовное акушерство»? —
    http://www.iriney.ru
77. Э. К. Айламазян. Дмитрий Оскарович Отт. Служение отечеству и медицине. СПб. Издательство Н-Л. 2007.
78. Н. Гончар, Е. Сурогина. Узнай о своих генах. Журнал «Девять месяцев». 2001. № 1 —
    http://old.9months.ru
79. Архиепископ Екатеринбургский и Верхотурский Викентий. «Приоритетные национальные проекты — форма соработничества власти, Церкви и общества» —
    http://orthodox.etel.ru
80. Архиепископ Иоанн Сан-Францисский (Шаховской). О тайне человеческой жизни. М. Лодья. 2003.
81. Е. Левыкина. Кто правит талантом и болезнью —
    http://www.ug.ru

Источник: Демография.ру