ДЕНЬ СЕДЬМОЙ – ГОСПОДУ БОГУ ТВОЕМУ

Четвертая заповедь закона Божия – Помни день субботний, чтобы святить его  (Исх. 20: 8) полагает для каждого человека важнейшее и богоустанов ленное основание для отделения од ного дня в неделю с целью сугубого прославления Бога, служения Ему. Этот день заповедано помнить для освящения его, что на практике реализуется в делах молитвы, чтения, богомыслия, посещения храма и т. д. Это дает возможность отойти от суеты житейских дел и посвятить часть своего времени Богу.

В библейском повествовании, где все имеет свое значение, мы находим то, что Бог, совершив к седьмому дню дела Свои, которые Он делал, почил в день седьмой от всех дел Своих, и благословил Бог седьмой день, и освятил его; ибо в оный почил от всех дел Своих, которые творил и созидал (Быт. 2: 2–3).

И как очевидно, Бог не нуждался в покое, то что же из этого следует, как не то, что это постановление имело в виду человека, т. е., что суббота, как это возвещает Иисус Христос, дана для человека, который с самых древних времен и праздновал ее гораздо ранее, чем в форме закона празднование субботнего покоя было узаконено на Синае. Вот первоначальная основа установления дня покоя.

 

Перед нами Божественное постановление: суббота для человека. В книге Исход (16: 23–30) в первый раз упоминается о субботе, и это упоминание лишь предшествовало еврейскому закону. Сам способ, с каким Моисей напоминает об этом постановлении израильтянам по поводу сбора манны накануне этого дня, показывает, что он отнюдь не дает им новой заповеди, но восстановляет старую, ослабленную и, быть может, забытую среди тяжких работ в Египте. Теперь же в пустыне, на свободе, можно и должно было ее восстановить. Почему и самое выражение, в котором предписывается четвертая заповедь: помни день субботний, чтобы святить его, показывает,  что помнят лишь то, что уже знают, как и берегут лишь то, что имеют. Поэтому, нельзя приписывать синайскому законодательству того постановления, которое оно само переносит за 25 веков назад  и заимствует  из первых преданий человечества.  Очевидно, что еще раньше синайскаго закона учреждение и соблюдение дня покоя было известно и применяемо даже за пределами еврейского народа, всюду являясь постановлением всемирным и вечным. Века его не уничтожили; оно остается таким же необходимым и священным для нас и в нашей деловой жизни, и в шумной цивилизации, каким было у первых верующих, вносивших с собою под шатер пустыни веру в Бога, первоначальные предания мира и будущность человечества.

Самая строгость его указывает нам, насколько Бог считал необходимым это постановление для религиозного воспитания избранного Им народа. Но, узнав от святого апостола Павла, что мы не под законом, а под благодатью (Рим. 6: 15), не будем относиться легкомысленно к этому древнему постановлению. Здесь наиболее достойно замечания то, что учреждение субботы нашло себе место в Десятословии вместо того, чтобы смешаться со множеством различных мелких предписаний Моисеева закона. Десятословие в краткой, но чудной форме излагает весь нравственный закон, и все требования, заключающиеся в нем, имеют прямое отношение к религиозной жизни каждого человека, который пожелал бы в какую угодно эпоху служить Господу Богу. Таким образом, видя, что соблюдение дня покоя занимает такое видное место и предписывается в такой настойчивой и точной форме, можно придти к заключению, что оно зиждется на самых коренных условиях религиоз но-нравственной жизни человека и должно иметь значение вечное.

 

Фарисеи же прибавили свои мелочные предписания к закону; с точностью определили, какие дела долж но дозволить в этот день, рассчитали даже число шагов, которое можно было сделать, и решили, что вместо забот о больном, лучше оставить его умирать, прославляя Бога своим полным бездействием.

 

Иисус Христос Своим учением освободил нас от подобного фарисейства.

 

Он разрушил сборники их наставлений и предписаний. Искупленные благодатью, мы не находимся более под игом закона и его обрядовых предписаний. Но если Иисус Христос снял с еврейской субботы ее подзаконный обрядовый и чисто внешний характер следует ли из этого, что Он осудил самое установление субботы? Нет. Напротив, Он ему возвращает его вечное значение сими достопамятными словами: «суббота для человека». Он лишь возводит нас этим выражением к первоначальному ус тановлению этого дня. В различных случаях Он указывает нам, в каком духе этот день должен праздноваться. Допуская Своих учеников срывать колосья для пропитания, Он тем раз решает крайне необходимое дело тейской потребности; исцеляя больных, Он благословляет этим дела милосердия; не запрещает вытаскивать овец, или осла, или вола, упавших в яму или колодец (Мф. 12: 11; Лк. 14: 5), показывая, что Он Господин субботы, и что, если де ло касается служения Богу, то мы мо жем быть призваны в этот день к самым тяжелым и трудным подвигам.

 

Новозаветная Церковь наследует дух своего Учителя: она отказывается от внешнего соблюдения еврейской субботы и повинуется предписаниям апостола, который ясно говорит тем сердцам, которые подобная мысль могла устрашить:  никто да не осуждает вас за… субботу  (Кол. 2: 16). И как бы желая показать, что Церковь пользуется дарованной ей духовной свободой, она изменяет день отдыха: день, посвященный Отцу, она смело посвящает Сыну, празднуя память воскресения Исуса Христа, Которым все обновилось. Сама Церковь еще во времена апостолов освятила первый день недели. Так, в книге Деяний апостольских мы ясно видим этот день установленным  для преломления хлеба  (Деян. 20: 7). Этот обычай немедленно вводится в церквях, основанных святым апостолом Павлом, и это ясно доказывается тем обстоятельством, что, во время своего пребывания в Троаде, святой апостол Павел, несмотря на то, что спешил продолжать свой путь, остался дожидаться первого дня недели, когда ученики собрались для преломления хлеба, и беседовал с ними до полночи (Деян. 20: 7). Это является, хотя косвенным, но довольно ясным доказательством того, что этот день установили, т. е. перенесли празднование с субботы на воскресенье, первые христиане. В апостольских посланиях мы находим увещания, относящиеся к милосердию, особенно в этот день; наконец, последняя книга Священного Писания – Апокалипсис, – нам говорит в своих первых стихах, что в один из воскресных дней святой апостол и евангелист Иоанн, сосланный на Патмос, имел видение, о котором он рассказывает, называя этот день прямо днем воскресным (Откр. 1: 10).

 

Вот  учение Священного Писания относительно дня покоя. День этот, как мы видели, сохранялся во все времена у Богом избранного народа, и если в некоторые периоды он принимал характер формальный, то, тем не менее, из той же еврейской формы он возрождается в Новом Завете, как постановление Божественное, все мирное и вечное.

Воскресши в первый день недели, Спаситель, истинный Господин субботы, соединил с воскресным днем более важные для христиан воспоминания, нежели те, которые соединялись с ветхозаветной субботой.  Суббота напоминала о творении древнего мира, который, вследствие падения человека, подпал власти «князя мира сего» и оказался во зле; первый же день недели напоминает об искуплении от власти греха и диавола, о воссоздании человечества. Косвенное указание на покой, соблюдаемый в воскресный день, мы встречаем уже у священномученика Игнатия Богоносца в Послании к Магнезийцам. Затем присутствование христиан первенствующей церк ви в воскресные дни при богослужении и на вечерях любви показывает, что они прекращали свои житейские дела по крайней мере в первую половину дня. Но можно догадываться, что христиане, из уважения к воскресному дню, заменявшему субботу, не работали и весь день.

О соблюдении покоя в воскресный день говорится в Постановлениях апостольских (кн. 7. гл. 33; кн. 8, гл. 33). Первое по времени церковное правило, которым узаконяется обычай покоиться в воскресенье, есть 29-е правило Лаодикийского собора, бывшего в конце IV века. «Не подобает, – гласит это правило,  христианам иудействовати и в субботу праздновать, но делать им в сей день; а день воскресный преимущественно праздновати, аще могут, яко христианам». Здесь противоположение воскресенья, которое должно праздновать, субботе, в которую должно работать, показывает, что празднование  воскресенья должно состоять в покое, а слова: «аще могут», дают понять, что необходимые, важные и неотложные дела могут быть исполняемы и в воскресенье, без нарушения его святости, – что христиане не нуждаются в принудительных и мелочных предписаниях, которыми было обременено в позднейшее время иудейское празднование субботы, – что они должны действовать по совести и руководствоваться нравственной свободой.

Обычай соблюдать воскресный покой, кроме церковных правил, был утвержден и властью императоров. Святой Константин Великий освободил воинов-христиан от воинских занятий в воскресные дни, чтобы они могли свободнее приходить в церковь к общественному богослужению. Он же запретил производить в воскресные дни торговлю, и это позже было подтверждено законом византийского императора Юстиниана. Дозволялось торговать только необходимыми для жизни предметами. Кроме того, святой Константин Великий и многие последующие императоры запретили производить в воскресенье судебные дела, разве когда долг человеколюбия и сохранение общественного по рядка не допускали отсрочки.

Церковь запрещала производить в праздники именно житейские дела. А дела богопочтения, благочестия, как-то: посещение храма и присутствие при общественном богослужении, домашнюю молитву, погребение мертвых, крестные ходы, бескорыстную помощь ближним, особенно несчастным, чтение религиозных книг, объяснение Писания и т. п., она не только не воспрещала, но, или прямо и настойчиво узаконяла, или, по крайней мере, одобряла, потому что таковыми делами главным образом и освящается воскресный день.

Церковь  всегда   признавала  воскресенье днем духовной радости. Это она выразила, прежде всего, в запрещении поститься в воскресенье (64-е апостольское правило; 18-е правило Гангрского собора).

 

Святой Петр Александрийский, живший во 2-й половине III века и в начале IV века, в своем 15-м правиле, указав причину, почему должно поститься в среду и пятницу, продолжает: «воскресный же день провождаем, яко день радости, ради Воскресшаго в оный». Матвей Властарь все эти правила объясняет так, что неуместно в воскресенье предаваться печали и сетованию поста, а должно по преимуществу быть веселым и радостным, ради воскресения Господа и воcстания нашей природы от греховного падения.

 

Взгляд Церкви на воскресенье, как на день радости, выражается ясно и в тех соборных правилах и отеческих свидетельствах, которые воспрещают преклонять в воскресенье колени при молитве (20-е правило I Вселен ского собора; 90-е правило VI вселен ского собора). Само собою понятно, что по воззрению Церкви, воскресному дню прилична только духовная, священная, религиозная радость; такая радость не только не нарушает святости этого дня, но даже есть одно из средств освящения его. Согласно та кому взгляду на воскресенье, как день духовно-радостный и священный, Церковь, а за нею и гражданское правительство, запрещали суетные и мирские увеселения и повелевали упражняться в делах религиозных и нравственных (66-е правило VI Вселенского собора, 32-е правило Карфагенского собора).

 

В  воскресные и праздничные дни соборными правилами запрещаются все вообще общественные зрелища и присутствование на них, хотя бы са ми по себе они не были безнравственны, частью потому, что они не согласуются со священною важностью и святостью этих дней, частью потому, что они отвлекают христиан от церковного богослужения. Но воздержание от удовольствий, доставляемых общественными зрелищами, и закрытие этих последних в дни воскресные и в великие праздники было только отрицательной стороной освящения или празднова ния этих дней; положительная сторона освящения их состояла в совершении дел благочестия и христианской нравственности. Если бы мы пожелали проследить за чествованием воскресного дня в течение всех первых веков христианства, мы показали бы, каким уважением он был всегда окружен в Церкви, и могли бы представить не одно доказательство того удивления, которое испытывали язычники, видя первых христиан, прекращавших всякую работу в этот день и посвящавших его всецело Богу. Но и этих данных достаточно для нашего убеждения в том, что соблюдение воскресного дня не есть только роскошь или внешняя привилегия, как думают многие из христиан, но долг, основанный на Божественном законе, и что, произвольно нарушая этот долг, мы не только пренебрегаем дарованным нам благом, но и прямо нарушаем Божественное постановление.