Сегодня сложно представить себе церковную службу без колокольного звона. И всегда он торжественен, приятен слуху и ожидаем. Сила его глубоко проникает в человеческое сердце, стирая скорби и вселяя в него радость.

Когда именно колокола стали атрибутом христианского богослужения, точно неизвестно, однако появились они в глубокой древности. Евреи, египтяне, римляне, даже японцы использовали их в различных нуждах. Церковное придание гласит, что впервые колокола в христианском богослужении применил свт. Павлин, епископ Ноланский (353-431), увидев их во сне. На Руси колокола появились вместе с приходом Православия. Сначала в Киеве, потом в Новгороде, Полоцке, Владимире и других городах. Древнейший русский колокол, изготовленный из коринфской меди, был найден во время раскопок фундаментов Десятинной церкви в 1824 году.

В Киеве до татаро-монгольского нашествия было несколько литейных мастерских, спустя век центром литейного дела становится Москва.  Древнейшие русские колокола лились небольшими, гладкими и не имели надписей. Знаменательным событием стало литье в 1530 году колокола по повелению новгородского архиепископа свт. Макария весом в 250 пудов. Такие колокола были большой редкостью, о чем свидетельствуют летописные тексты. В это время уже встречаются надписи на колоколах на славянском, латинском, старонемецком языках и появляется особый чин их освящения, в котором есть такие слова: "Яко да вси слышащие звенение его, или во дни или в нощи, возбудятся к славословию имени Святого Твоего". В этом и заключается вся суть колокольного звона: созывать верующих к Богослужению, выражать торжество Церкви, возвещать тех, кто не присутствует в храме, об особенно важных частях службы. Однако колокольный звон на Руси был частью не только церковной жизни. С его помощью оповещали о пожарах и опасностях, приближении врага, но также и о победе, возвращении полков и т. д..

При царе Иване Грозном и его сыне Феодоре, колокольное дело в Москве быстро развивалось. Отливались колокола не только для нужд Москвы, но и для других городов. Мастером Немчиновым был отлит "Благовестник" весом в 1000 пудов. Русские мастера, заменившие иностранных, развили и укрепили искусство изготовления колоколов и вскоре превзошли в этом деле Западную Европу. В 1622 году Андрей Чохов отливает колокол "Реут" весом в 2000 пудов, в 1654 был отлит "Царь колокол" (позднее перелитый), в 1667 – колокол в Савино-Сторожевский монастырь весом 2125 пудов.

Преимущественно все колокола на Руси изготавливались из специальной колокольной меди. Но были экземпляры и из других металлов. Чугунные колокола в Досифеевой пустыни на берегу Шексны, каменные в Соловецком монастыре, из листового железа в Обнорском, из стекла в Тотьме. В Харькове в Успенском кафедральном соборе был колокол весом 17 пудов из чистого серебра. Шесть золоченых колоколов было в Сибири в городе Таре, при Казанской церкви.

Жизнь колоколов на Руси то гасла, то расцветала. При Петре І, например, множество было изъято и переплавлено в пушки и ядра. Так колокольный звон преображался в выстрел. Однако скоро непригодный для военного дела металл оставили в покое, и колокола снова стали призывать верующих к молитве. До рокового 1930 года, когда колокольный звон впервые затих надолго.

В настоящее время искусство литья церковных колоколов постепенно возрождается. По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексея II, был учрежден фонд "Колокола России", который возрождает древние традиции колокольного искусства. В их мастерских отливаются колокола от 5 кг до 5 тонн. Самым большим за последние годы стал колокол для храма Христа Спасителя в Москве. В Украине литьем колоколов сегодня занимаются как частные литейные мастерские, так и крупные металлургические комбинаты, например, «Донецксталь». К каждому отлитому колоколу прилагается соответствующая документация (из какого металла, в какой тональности, для какого храма).

Голос Бога

Язычники о колокольном звоне говорили: "это голос христианского Бога слышен!" И сегодня многие сравнивают звонящий колокол с говорящими устами. Считается, что он, как и Богослужение, по-разному отзывается в душах праведников и грешников: человек верующей, ищущей мира с Господом Богом, ощущает прилив радости, умиротворение; в тех же, чья душа обременена грехами, церковный звон вызывает раздражение и беспокойство.

Не могла не впитать в себя чудесный образ колокольного звона русская литература.

 

Не спят, не помнят, не торгуют.

Над черным городом, как стон,

Стоит, терзая ночь глухую,

Торжественный пасхальный звон…

А.Блок

«Едва проснётся день, как уже со всех её златоглавых церквей раздаётся согласный гимн колоколов, подобно чудной, фантастической увертюре…и мнится, что бестелесные звуки принимают видимую форму, что духи неба и ада сливаются под облаками в один разнообразный, неизмеримый, быстро вертящийся хоровод!.. О, какое блаженство внимать этой неземной музыке…»

М. Лермонтов

Об этом уникальном явлении церковной жизни писали А.Куприн и В.Гаршин, Ф. Сологуб и В. Брюсов, Ф.Тютчев и многие другие.

Церковный звон вошел и в кинематограф, причем, что характерно, – в советский. «Война и мир», «Братья Карамазовы», «Андрей Рублев», даже «Собачье сердце» – везде присутствует звон колоколов. И всегда этот образ неслучаен, он может быть решающим для сцены, для героя, может служить отсылкой, цитатой. В фильме Павла Лунгина «Остров» тоже присутствует колокольный звон, который в финале ленты достигает наибольшей эмоциональной силы благодаря звонарю отцу Иову.

Как однажды Жак-звонарь…

Когда колокольный звон перерос в настоящее искусство, именно на звонаря все обратили свои взоры. Многие из этих невидимых остальным мастеров, не имея современных приспособлений, помогали себе локтями и ногами, чтобы одновременно управляться с несколькими колоколами. Вскоре монотонные «бом» разрослись до многоголосых перезвонов. С колоколен по всей Руси полилась музыка, порою напоминающая щебетанье птиц в райском саду, а порою сотрясающий окрестности гром. Сами звонари нередко глохли, а чтобы сберечь слух, клали в уши ягоды рябины, калины или клюквы. "Кто же они – звонари? Это те, кто когда-то расслышал в колокольном звоне голос Создателя и пошел за Ним. И вот теперь они сами – рыбари… Звонят, несут миру Благую Весть", – говорит игумен Владимир (Соколов).

Наверное, самым известным «литературным» звонарем всех времен стал горбун Квазимодо из «Нотр-Дам де Пари». Этот герой  Виктора Гюго также оставил свой слух на звоннице Собора. В нашей литературе личность звонаря также описывалась неоднократно. Одной из самых обсуждаемых стала биографическая книга Анастасии Цветаевой "Сказ о звонаре московском". Автор повествует о Константине Сараджеве, чья роль в русской культуре ХХ века неоднозначна и дискутивна.

Человек, которого называют теоретиком русского колокольного звона и звонарем-виртуозом, прославился своей мечтой сделать церковный колокол музыкальным инструментом, явив миру «концертную звонницу». Сараджев отверг истину, что колокольный звон – часть Богослужения, и являет с ним одно целое. А отделение «голоса Церкви» от самой Церкви – большой грех. Трагическая судьба музыканта стала подтверждением его ошибочных идей. Умер Сараджев в 37 лет в одиночестве, больным и непонятым, не найдя ни единомышленников, ни продолжателей дела всей своей жизни. Для него церковный звон был бедным и недостаточным. Ни трезвон (во все колокола), ни перезвон (поочередно в каждый колокол с большего до малого), ни перебор (медленный звон поочередно с малого до большого) не могли удовлетворить музыканта. Благовест, двузвон, всполошной, набатный, редкий, медленный, торжественный. Характеристик церковного колокольного звона множество. Красный звон (во все колокола) – явление удивительное.

 Его используют при кафедральных соборах, монастырях, лаврах, т.е. там, где много колоколов, в составе которых и большие. Красный звон совершают от пяти звонарей единовременно в Великие Праздники, при торжественных и радостных событиях в Церкви, а также для отдания почести епархиальному архиерею. С особым благоговением всегда воспринимался пасхальный звон. Самым известным на Руси был и остается московский, послушать который приезжают люди даже из дальнего зарубежья. И. Шмелев назвал его «единственной в мире симфонией». Разве можно при всем этом говорить о бедности звучания церковных колоколов?

Кроме мастерства и опыта звонаря, для того, чтоб колокол звучал должным образом, требуется соблюдение правил его литья. Звучность и певучесть колоколов достигается правильным сплавом (необходимо рассчитать точные пропорции меди и олова, нередко с добавлением серебра), высотой и шириной колокола, толщиной его стен, правильным подвешиванием, сплавом языка и способом прикрепления его к колоколу и многим другим.

Анна Мячина